Грустная критика

Блаженные духом — нищие.

Так реалистичнее

В настоящее время к нам с Запада полилась мятная гуманистическая струя. Толстые книги и худенькие брошюры восторженно, как о снимающей все проблемы панацее, рассказывают про необусловленную всеобщую любовь ко всем людям.

· Здесь обязательно подчеркивается: "включая себя", чтобы человек не забыл, что он человек тоже.

Слова употребляются различные, подаются под соусом разным — религиозным, философско-гуманистическим, психологическим, деловито-предпринимательским, — содержание же, по сути, одно. Примерно такое:

"Откинь прошлое и чувство вины, откинь будущее с его тревогами. Живи настоящим, а в настоящем пусть у тебя будет только Любовь. В Другом разгляди не отличного от тебя, а то, что вас объединяет. Слейся с ним, подари ему любовь — и твои проблемы с ним решатся".

· Все это очень красиво и правильно, но, по моему мнению, с небольшой утопической передержкой.

Любовный поток как способ взаимоотношений — действительно исключительно эффективная штука, особенно на фоне высокого невротизма тоскующих по любви окружающих и в сочетании с эффектом неожиданности. Но это — только один из приемов, и срабатывает он далеко не всегда.

· К сожалению, возможны варианты. Кто-то выздоравливает в любви, как в потоке кислорода, а у кого-то может начаться кислородное отравление...

Хорошо воспитанный манипулятор, даже первоначально сбитый с ног валом вашей любви, затопленный ею, — продышится, на ножки встанет — и начнет задумываться, как бы эту вашу любовь использовать. И можете не сомневаться — он творчески справится с этой задачей!

Любовь сделает светлой вашу внутреннюю жизнь, но успех в жизни внешней сама по себе она не гарантирует.

· А когда-то надо просто показать зубы.

 

Мир вне тисков добра

– У меня слабая душа — я не могу любить всех людей...

– И я не могу, если буду любить так, как это пытаешься делать ты. Ты полагаешь, что любить — значит исключительно нежно смотреть на людей и разговаривать с ними как с родными. Ничего подобного. Я разрешаю себе и ругаться на них, и бить их по рукам, но это не мешает мне держать душу наполненной любовью. Ты думаешь, что любить можно только добрый и светлый мир — но кто же тогда будет любить мир грязный и темный? Поэтому я люблю мир весь. Я люблю его и тогда, когда орут на меня, и тогда, когда ору я. Мне нравится мир любой, и в таком — не зажатом в тиски добра — мире живется гораздо свободнее и даже как-то мягче...

Как делается Счастье