Коллизионное регулирование в международном наследственном праве
По общему правилу в сфере наследственных прав иностранцы должны пользоваться национальным режимом: «Иностранцы призываются к наследствам, на которые не имеется завещания и открывшимся в Чили, тем же образом и согласно тем же правилам, что и чилийцы» (ст. 997 ГК Чили). Во многих государствах предоставление иностранцам национального режима обусловлено наличием взаимности: «В отсутствие международной взаимности являются не [право] способными наследовать по завещанию или без завещания… иностранцы, которые согласно законам своей страны не могут завещать или оставить без завещания свои имущества в пользу мексиканцев» (ст. 1328 ГК Мексики).
В США (Калифорния, Невада, Айова) действуют законы, в силу которых право наследования находящегося в США имущества признается за проживающими за границей иностранцами только при наличии взаимности. Бремя доказывания взаимности возлагается на призываемого к наследованию иностранца: он должен доказать (в данном конкретном процессе, независимо от того, было ли это доказано в другом аналогичном процессе), что государство его проживания предоставляет американским гражданам право наследования находящегося на территории этого государства имущества.
Суды США в наследственных делах иногда придерживаются практики валютной взаимности: для признания прав наследования в отношении находящихся в США денежных сумм выставляется требование представить доказательство того, что американец из государства проживания наследника‑иностранца также может получить причитающиеся ему наследственные суммы путем перевода их в США.
Законы штатов Нью‑Джерси, Массачусетс, Нью‑Йорк предоставляют судам право отказывать в разрешении на выплату наследственных сумм находящимся за границей наследникам. В отношении этих сумм дается распоряжение об их взносе в депозит казначейства, если суд придет к выводу, что иностранный наследник не получит от наследства выгоды, не приобретет контроля в отношении наследства, т. е. по праву своего государства не сможет самостоятельно распорядиться полученным наследством (М. М. Богуславский).
В доктрине выработано понятие «наследственный статут» правоотношения (статут наследования) – определяемое на основании коллизионной нормы право, подлежащее применению ко всей совокупности наследственных отношений, связанных с иностранным правопорядком.
Законодательство отдельных стран устанавливает единый статут наследования – вся совокупность наследственных отношений, связанных с иностранным правопорядком, регулируется на основе единой коллизионной привязки:
1) закон страны гражданства наследодателя: «Наследственные отношения определяются по праву государства, гражданином которого являлся наследодатель на момент своей смерти» (ст. 28 ГК Греции). Это коллизионное начало является наиболее распространенным (Япония, Балканские страны, Алжир);
2) закон страны последнего места жительства наследодателя: «Наследование определяется, каким бы ни было местонахождение имуществ, законом последнего места жительства наследодателя» (ст. 2100 ГК Перу);
3) закон страны места нахождения наследства: «Закон места нахождения наследственных имуществ на момент кончины лица, о наследовании после которого идет речь, определяет все относящееся к наследованию по закону и по завещанию» (ст. 2400 ГК Уругвая).
Тунисский законодатель установил альтернативное применение трех коллизионных начал: «Наследование подчиняется внутреннему закону государства, гражданство которого имел наследодатель на момент смерти, или закону государства его последнего места жительства, или закону государства, в котором он оставил после себя имущества» (ст. 54 Кодекса МЧП).
Основная коллизионная привязка наследственных отношений – личный закон наследодателя. В связи с этим возникает проблема перемены домицилия «с обманной целью»: опекун намеренно меняет место жительства несовершеннолетнего, чтобы изменить распределение наследства в случае его смерти. В деле Potinger v. Wightman (1918 г.) решение английского суда основано на доктрине обхода закона. Утверждалось, что когда ребенок поражен смертельной болезнью и его мать покидает место своего пребывания с «обманной целью» наследовать его имущество, она не имеет действительного намерения переменить свой домицилий: «Домицилий будет считаться обманным, если нельзя найти никакой иной причины для его перемены, кроме намерения обеспечить для себя преимущества в правопреемстве в отношении движимого имущества ее детей» (М. Вольф).
Наследование открывается в момент смерти лица по его последнему месту жительства (Чили). Открытие наследства, принятие и раздел наследственного имущества подчиняются праву места нахождения наследства (Турция). Вопросы покупки наследства или распоряжения ожидаемым наследством подчиняются личному закону наследодателя на момент его смерти (Венгрия).
Одна из специальных проблем в области наследования – проблема завещательной дееспособности. Сложность этой проблемы связана с ее двойственностью: завещательная дееспособность – одно из проявлений дееспособности физического лица (входит в содержание его личного статута), но в то же время относится только к сфере наследственных отношений (Н. И. Марышева). Общая коллизионная привязка – личный закон наследодателя:
1) закон страны гражданства:
– на момент составления завещания: «Способность делать, изменять или отзывать какое‑либо распоряжение на случай смерти… определяются личным законом их автора на момент заявления. Тот, кто приобрел новый личный закон после того, как он сделал распоряжение, сохраняет способность, необходимую для отзыва распоряжения согласно предыдущему закону» (ст. 63 ГК Португалии). Данное начало закреплено в законодательстве Италии, Японии, Южной Кореи;
– на момент смерти наследодателя: «Существенные положения, регулирующие завещательные и иные распоряжения, получающие действие после смерти, регулируются правом государства, гражданином которого лицо, делающее такие распоряжения, является на момент своей смерти (ст. 17 Закона о МЧП ОАЭ);
2) закон страны постоянного места жительства наследодателя в момент составления завещания или в момент смерти: «Лицо является способным составлять завещание, если на момент составления завещания оно обладало этой способностью согласно праву штата, в котором оно было домицилировано либо на этот момент, либо на момент смерти» (ст. 3529 ГК Луизианы);
3) альтернативное применение закона гражданства и закона домицилия: «Лицо вправе сделать распоряжение на случай смерти, если на момент распоряжения оно способно к этому по праву государства своего места жительства или обычного пребывания либо по праву одного из государств, гражданином которых оно является» (ст. 94 Закона о МЧП Швейцарии);
4) альтернативное применение закона гражданства и закона домицилия по указанию наследодателя: «Лицо может указать для регулирования в целом наследования после него на закон какого‑либо государства; это указание имеет действие, только если лицо на момент смерти обладало гражданством этого государства или имело там свое место жительства. Это указание должно быть выражено в каком‑либо заявлении, облеченном в форму распоряжения на случай смерти» (ст. 1044 Кодекса БуркинаФасо);
5) альтернативное применение закона гражданства, закона домицилия и закона места нахождения недвижимого имущества по указанию наследодателя: «Лицо может указать в завещании право, применимое к наследованию его имущества, при условии, что этим правом является право страны его гражданства или его домицилия на момент осуществления выбора права или на момент его смерти либо право места нахождения принадлежащего ему недвижимого имущества, но лишь применительно к наследованию этого недвижимого имущества» (ст. 3098 ГК Квебека);
6) право любого государства по выбору наследодателя: «Завещатель вправе подчинить передачу своего имущества в порядке наследования иному закону, чем тот, который назван в статье 66, но не вправе исключить применение императивных норм последнего» (ст. 67 Закона о МЧП Румынии).
Вопросы толкования завещания, его действительность с точки зрения содержания, вопросы пороков и умаления свободы выражения воли (юридический акт совершен по ошибке, вследствие сообщения неверных сведений, обмана, принуждения или недолжного внимания) предполагают самостоятельное коллизионное регулирование:
1) общий статут наследования (основной правопорядок, применимый к наследованию в целом): «Действительность составления распоряжения на случай смерти и его обязательность подчиняются тому праву, которое на момент распоряжения подлежало бы применению к правопреемству по случаю смерти» (ст. 26.5 Вводного закона к ГГУ);
2) закон страны гражданства наследодателя на момент составления завещания: «Последствия пороков волеизъявления определяются правом государства, гражданином которого был наследодатель в момент волеизъявления» (ст. 17 Закона о МЧП Чехии);
3) альтернативно закон страны гражданства наследодателя на момент составления завещания или на момент его смерти: «Требования к действительности носящего характер последней воли распоряжения, наследственного договора или договора об отказе от наследства определяются согласно личному закону наследодателя на момент юридического действия. Если по нему действительность [таким действиям] не придается, но придается по личному закону наследодателя на момент его смерти, то действует последний» (§ 30.1 Закона о МЧП Австрии);
4) закон страны места жительства наследодателя:
– на момент его смерти: «Последствия и толкование завещаний, равно как недействительность завещания или какого‑либо условия в завещании регулируются законом места жительства завещателя на момент его смерти (§ 41 Закона Таиланда о конфликте законов (1938 г.);
– на момент его смерти либо на момент составления завещания: «Если завещатель являлся способным составлять завещание согласно праву обоих штатов, его воля, содержащаяся в завещании, считается свободной от пороков, если она считалась бы таковой согласно праву по меньшей мере одного из этих штатов» (ст. 3529 ГК штата Луизиана).
В некоторых странах толкование завещания может осуществляться на основе права, избранного наследодателем: «Личный закон наследодателя на момент завещательного заявления регулирует… толкование соответствующих условий и распоряжений, если только не имеется прямого или подразумеваемого указания на другой закон» (ст. 64 ГК Португалии).
Форма завещательного распоряжения предполагает альтернативное коллизионное регулирование. С одной стороны, действует общее правило – статут, применимый к наследованию в целом, определяет и форму завещательного распоряжения. Вместе с тем завещание представляет собой особый вид односторонней гражданско‑правовой сделки, поэтому необходимо обращение к другому коллизионному принципу – lex loci actus: «Форма завещания подчиняется закону гражданства завещателя или закону места, где оно составлено» (ст. 55 Кодекса Туниса).
Своеобразное решение данного вопроса предложено в Законе о МЧП Швейцарии (ст. 93): «Действительность завещания с точки зрения его формы определяется по правилам Гаагской конвенции от 5 октября 1961 г. о коллизии законов по вопросу о форме завещательных распоряжений. Указанная Конвенция по аналогии применяется к форме других распоряжений на случай смерти».
Во многих юрисдикциях установлена разветвленная система коллизионных привязок, определяющих форму составления завещания (Венгрия, Австралия, Румыния, Украина):
– право места составления завещания;
– право страны гражданства завещателя на момент составления завещания или на момент смерти;
– право государства места жительства завещателя на момент составления завещания или на момент смерти;
– право государства места пребывания завещателя на момент составления завещания или на момент смерти;
– право страны суда;
– в отношении недвижимого имущества – право места нахождения недвижимого имущества.
Статут формы завещания включает вопросы, «относящиеся к возрасту, гражданству и другим личным качествам завещателя, к качествам, которыми должны обладать свидетели, требующиеся для действительности какого‑либо завещательного распоряжения» (ст. 1047 Кодекса Буркина‑Фасо). Цель закрепления многочисленных альтернативных коллизионных привязок для установления формы завещания – принцип favor testamenti (решение в пользу действительности завещания). Регулирование актов отмены завещания или его изменения производится на основе тех же коллизионных начал, что и форма завещания.
Доля имущества, которой можно свободно распоряжаться, право наследников на обязательную долю определяются согласно общему статуту наследования (Буркина‑Фасо). Допустимость совместных завещаний или наследственных договоров определяется по личному закону наследодателя на момент составления завещания (Португалия). Завещательный отказ подчиняется закону гражданства завещателя на момент его смерти (Тунис).
Наследование по закону – субсидиарное основание наследования, но в реальной жизни наследование по закону имеет место значительно чаще, чем наследование по завещанию. В законодательстве по МЧП этот вид наследования подробно не регулируется. Большинство вопросов наследования по закону подчинено общему статуту наследования – личному закону наследодателя.
Для наследования по закону необходимо определить круг наследников по закону. К определению круга наследников и очередности их призвания применяется личный закон наследодателя (право страны гражданства или право страны последнего места жительства).
Определение круга недостойных наследников определяется общим статутом наследования: «Происходит замена одного правоприобретателя другим, и эта замена должна регулироваться той правовой системой, которая регулирует правоотношения по наследованию с самого начала» (А. Я. Сивоконь).
Раздел наследственного имущества регулируется правом, подлежащим применению к наследственному отношению в целом. Лица, участвующие в разделе, могут договориться о применении к их отношениям права места открытия наследства или места нахождения одного или более предметов наследственного имущества (ст. 46 Закона о реформе МЧП Италии).
При разрешении коллизий в сфере наследственных отношений зачастую возникает проблема обратной отсылки. Первыми решениями, в которых шла речь о применении renvoi, были решения английских судов (1841, 1847 и 1877 гг.), касающиеся наследственных отношений. Теория отсылок была сформулирована в доктрине после дела Форго (1878 г.), касавшегося наследования по закону (Л. А. Лунц).
Английскому праву известна система двойной обратной отсылки, которая не применяется ни одной другой страной. Обратная отсылка к английскому праву означает возможную обратную отсылку к английским коллизионным нормам, создающую вторую обратную отсылку, т. е. двойную renvoi к одному и тому же иностранному праву. Этот подход отражен в решении по делу Аннэсли, относящемуся к проблеме обязательной доли в завещании (М. Вольф). Английские суды часто используют renvoi для того, чтобы признать действительность завещания, не действительного по нормам иностранного материального права, к которому отсылает английская коллизионная норма, но действительного по материальному праву, к которому отсылает иностранная коллизионная норма (принцип favor testamenti).
Возможность применения отсылок закреплена в Законе Швейцарии (ст. 91): «Наследование имущества лица, имевшего последнее место жительства за границей, осуществляется по праву, на которое указывают нормы международного частного права государства места жительства наследодателя».
Предварительный коллизионный вопрос наиболее часто возникает в международном наследственном праве: регулирование отношений по наследованию подчинено одной правовой системе, а предварительный вопрос (гражданское состояние лица, его семейное положение) – другой правовой системе. Проблемы квалификации права в наследственных отношениях отличаются наибольшей сложностью – многие национально‑правовые понятия не известны в других государствах (вдовий узуфрукт, вдовья четверть, завещательный траст). Все эти проблемы обусловлены принципиально различными подходами к наследованию в разных государствах.
13.3