Что такое новый международный порядок

Глава 16. Программы и модели нового международного порядка

Мировая экономика не стоит на месте. Вместе с ростом мирового производства и мировой торговли изменяются мас­штабы и формы внешнеэкономических связей. Традиционные реалии международного обмена вступают в противоречие с на­циональными интересами, возможностями и потребностями от­дельных стран и регионов. Глобализация экономических отно­шений, усиливающиеся различия в подходах индустриально раз­витых и экономически менее развитых стран породили необходимость межгосударственного регулирования мировой торговли и других сфер международных экономических отно­шений.

В связи с растущим пониманием необходимости согласо­вывать потребности экономического развития национальных хозяйств и мирового экономического развития 70-х гг. были предприняты попытки разработать принципы нового мирового экономического порядка. Межгосударственное регулирование призвано отвечать не только критериям эффективности, но и принципам равенства государств, находящихся в неравных “ве­совых” экономических категориях. Но вначале уместно приве­сти выдержку из работы Пола Хейне (“Экономический образ мышления”):

“В наши дни не существует никакого "международного пра­вительства", которое бы хотело и могло устанавливать правила международного экономического обмена. Мы часто слышим, что в эпоху реактивных самолетов и ракет, исследований кос­моса, спутниковой связи и ядерного оружия национализм уста­рел. Но все это, скорее, пожелания, а не констатация дейст­вительного положения дел. Реальность же такова, что лю­бой международный экономический порядок, который может сейчас существовать, будет результатом взаимодействия людей, выражающих интересы отнюдь не "мирового сообщества". И ни одна международная экономическая система не получит поддержки какого-либо государства, если она не соответству­ет интересам тех сил, которые контролируют правительство страны”¹

Автор приведенного рассуждения прав, за исключением од­ного — отстаиваемый им принцип либерализации внешней

 

 

торговли не отвечает принципу действительного равенства.Под“международным порядком” Хейне понимает просто сохране­ние и расширение международной торговли. Он убежден в том, что “фундаментальный” принцип сравнительной выгоды столь всеобъемлющ и универсален — это, безусловно, соответствует интересам всех и каждого — и что логически невозможно представить, будто одна страна может производить все блага более эффективно, чем другая.

Однако практика международных отношений и мирового, развития говорит о другом. Традиционная политика свободной торговли в сочетании с избирательной практикой протекционизма, которой следовали США, другие западные страны, не принесла развивающимся странам ощутимых выгод. Условия торговли для этой группы стран постоянно ухудша­лись; проблема экономического роста становилась все более острой.

Во второй половине 70-х гг. обострилась проблема внешней задолженности. В 1970—1982 гг. внешние долги развивающихся стран выросли в десять раз. Проценты, уплачиваемые по внеш­ним долгам, превышали экспортную выручку. Мировые цены на сырье и сельскохозяйственную продукцию, поставляемую” странами Азии, Африки, Латинской Америки, падали. Усилив вались, за небольшими исключениями, разрывы в уровнях экономического развития промышленно развитых и развиваю­щихся стран.

Теперь уже политики и экономисты западных стран приходят к выводам о назревшей потребности реконструкции прежней системы международных экономических отношений.

Аргентинский экономист Р. Пребиш писал, что капитали­стическое мировое хозяйство имеет свои “центры” и свою “периферию”, которые находятся отнюдь не в равном положении; этого не учитывают ни неоклассическая, ни кейнсианская теория². Торгующие партнеры, отмечал англичанинТ. Балогявляются неравными в том смысле, что они неодинаковы по своим возможностям начать новое развитие³.

Новый мировой экономический порядок — это комплекс предложений и рекомендаций, направленных на преодоление разрыва между промышленно развитыми и развивающимися странами, на ликвидацию неравноправных внешнеэкономических отношений. Он включает две важнейшие проблемы: известное перераспределение ресурсов и доходов между странами и межгосударственное регулирование и управление, ибо чисто

 

 

торговые, чисто рыночные отношения приемлемы для равно­правных партнеров, но не “работают” в интересах слаборазви­тых стран.

Представители институционального направления — одни из главных инициаторов и разработчиков программ и проектов пересмотра международного порядка. Наиболее известный про­ект в виде коллективного доклада Римскому клубу был вы­полнен в 1976 г. под руководством нидерландского экономи­ста Яна Тинбергена. Проект предусматривал создание таких систем в мире и отдельных странах, которые подготовили бы условия для более справедливого распределения возможностей и средств. В этой работе активно участвовал шведский эконо­мист Гуннар Мюрдаль (см. гл. б и следующий параграф данной главы). Значительную часть своей творческой и практической деятельности Мюрдаль посвятил слаборазвитым странам. Можно назвать две его работы в этой области: “Мировая эко­номика” и “Экономическая теория и слаборазвитые страны”.

Были подготовлены и другие доклады, в том числе доклад комиссии Вилли Брандта “Обеспечить выживание. Общие ин­тересы высокоразвитых и развивающихся стран” (1980). Как писал Брандт, рабочая гипотеза состояла в том, что “в неда­леком будущем многие интересы на Севере и на Юге будут пересекаться, а более быстрый темп развития на Юге пойдет на пользу и людям на Севере. ... развивающиеся страны в свою очередь должны быть заинтересованы в экономическом благополучии высокоразвитых стран, ибо в противном случае не будет возможности наладить разумное использование их ре­сурсов”⁴.

В докладах и программах отмечаются огромные различия между странами, усиление глобальной взаимозависимости меж­ду ними. Ни богатые, ни бедные не могут решать возникающие проблемы самостоятельно. Особое внимание уделяется пробле­мам занятости, развитию образования, медицины, преодолению разрывов в положении отдельных социальных групп.

Главные споры и дискуссии развертывались вокруг того, как прийти к новому экономическому порядку, каков механизм перехода. Обмен мнениями, обсуждения шли и идут практи­чески по каждой из проблем создания “нового порядка”, прежде всего по проблеме долгов, валютно-финансовых отношений, путей преодоления отсталости, проведения индустриализации в странах “третьего мира”. (Недавно Международный валютный фонд и Всемирный банк выступили с предложением пересмот-

 

 

сроки выплаты слаборазвитыми странами до 90% внешнего долга. ООН объявила о программе помощи Африке на ближайшее десятилетие в размере 25 млрд долл.)

В основу международной стратегии развития были положены идеи, выдвинутые авторами проекта “Пересмотр международ­ного порядка”, проведенные ими расчеты. Предлагалось, например, снять таможенные барьеры на пути товаров на запад­ные рынки, создать условия для доступа всем странам на рынки сырья, продовольствия, энергетических ресурсов.

Одна из острейших проблем заключается в том, что даже при достижении относительно высоких темпов роста среднедушевых доходов (в одном из вариантов предполагались темпы, равные 4%) разрыв между промышленно развитыми и разви­вающимися странами практически не сократится. Отсюда вы­текает вывод институционального плана: необходимо создать систему регулирования международных экономических отно­шений, осуществить пакет программ по перераспределению до­ходов.

Предлагалось, чтобы промышленно развитые страны еже­годно передавали развивающимся странам часть ресурсов: вна­чале в размере 0,7%, а затем 1% ВНП. Предложение создать систему международных налогов не встретило необходимой поддержки. Международные органы должны были взять на себя функции контроля за ценами и торговым оборотом, передавая часть извлекаемых таким образом доходов наиболее отсталым странам. Существуют предложения по стабилизации мировых цен посредством создания “буферного запаса” товаров и меж­дународных картелей типа ОПЕК, по ограничению торгов­ли сырьевыми товарами. По сути дела, в перспективе наме­чалось формировать торговую политику не на национальном или региональном уровне, а принудительно для всех на миро­вом уровне.

Многие из предложений, выдвигавшихся в проекте “Пересмотр международного порядка” и других программах, не были приняты. Но эти программы способствовали формированию⁵ общественного мнения, поиску приемлемых вариантов.

Проекты, выполненные под руководством Тинбергена, положили начало серии исследований, докладов, программ.Назовем среди них доклад “Цели для человечества” Денниса Габора, доклады “Пределы роста” Денниса и Донеллы Медоуз (1972) и “За пределами роста” Эдуарда Пестеля (1987).Были начаты работы по моделированию процессов мирового раз-

 

вития, формированию подходов и основополагающих поло­жений, опирающихся на расчеты и статистические обосно­вания.

Проекты нового мирового порядка оказали влияние на прак­тику международных экономических отношений, способство­вали структурным изменениям в развитии мировой экономики. Сами проекты были в известной мере стимулированы энерге­тическим кризисом 1973—1974 гг. Вместе с тем они содержали материал, помогавший разработке стратегий экономического развития стран “третьего мира”.

И еще несколько слов о Яне Тинбергене. Интересно, что вначале он изучал в университете физику. Докторскую степень получил за работу “Проблемы минимума в физике и эконо­мике”. Трудно сказать, как совмещаются эти две дисциплины;

бесспорно одно, методы точных наук стали широко приме­няться, в экономических исследованиях. Тинберген, как отме­чают его биографы, сохраняя интерес к математическим основам физики, начал прилагать математические формулы к изучению экономики, стал строить модели, показывающие, как проходят экономические процессы⁵.

Тинберген считается одним из создателей эконометрики, на­уки, объединяющей статистику, экономику и математический анализ. Вместе с Рагнаром Фришем получил первую вновь установленную премию Нобеля (1969) за “создание и приме­нение динамических моделей к анализу экономических про­цессов”. Тинберген занимался исследованием проблем эконо­мического цикла, строил прогнозы хозяйственного развития, разрабатывал основы экономической политики, консультировал правительства ряда стран и международные организации. В цен­тре его внимания находились проблемы распределения власти и доходов между членами общества и среди целых наций. Те, кто знал его, называют “святым гуманистом”, человеком, ис­пытывавшим отвращение к власти.

2. Г. Мюрдаль: “Азиатская драма”

Гуннар Мюрдаль (1898—1987) вначале получил диплом юри­ста, затем изучал и преподавал политическую экономию. Он обладал независимостью суждений, богатейшим опытом практической деятельности в различных сферах. Мюрдаль был ди­ректором банка и членом парламента, возглавлял кафедру по-

 

 

литическои экономии и финансов университета, руководил од­ной из экономических комиссий ООН. Будучи в США, изучал положение американских негров; у себя на родине исследовал демографические проблемы, выдвинул рекомендации по сти­мулированию рождаемости. Был директором Института иссле­дований мировой экономики. Активно участвовал в разработках;

практических вопросов экономической и социальной политики. Его считают основателем стокгольмской (шведской) школы экономической науки.

Мюрдаль предлагал ввести систему государственного планирования в Швеции. Он обосновал пути выхода из глубокого кризиса 1929—1933 гг. Разработанные им предложения по ак­тивизации финансовых расходов содержали рекомендации того же плана, что несколько позже выдвинул в своей книге Кейнс.

В начале своей творческой деятельности Мюрдаль опубликовал работу “Роль политического фактора в развитии экономической теории” (1930). Политические убеждения, по мнению Мюрдаля, следует открыто провозгласить, и сделать составным элементом исследования. Пока теория будет “чисто экономи­ческой”, не следует рассчитывать на то, что она поможет выработать какие-либо суждения непреходящей ценности.

Великие экономисты всегда предлагали свои рекомендации в области политики, о чем свидетельствует пример Мальтуса Рикардо, Маркса и Кейнса⁶. Мюрдаль (совместно с Фридрихов Хайеком) получил в 1974 г. Нобелевскую премию за “основополагающие работы по теории денег и экономических колебаний и глубокий анализ взаимозависимости экономических социальных и институциональных явлений”. Наибольшее внимание было уделено проблеме экономического развития слаборазвитых стран, преодоления отсталой социально-экономической структуры этих стран.

В своей знаменитой работе “Азиатская драма” Мюрдаль приходит к выводу, что проблемы и трудности индустриализации в странах Южной Азии связаны не с недостатком капитала, как утверждали западные теоретики, а с недоиспользованием рабочей силы, с противоречием, при котором имеет место недостаток рабочей силы и одновременно ее избыток. Таков парадокс колоссальной отсталости сельского хозяйства; при старой структуре и низком уровне подготовки и образования оно не способно “отдать” промышленности и городу свободные рабочие руки.

 

Для анализа экономики слаборазвитых стран, как отмечает Мюрдаль, не годятся рецепты ортодоксов. Нельзя переносить подходы, используемые применительно к условиям индустриально развитых стран, к анализу процессов, протекающих в экономике стран, недавно вступивших на путь структурных преобразований. Взаимозаменяемость и гибкость производст­венных факторов в развитых странах “является результатом тех­нологии, общественных институтов и традиций, например, рас­пространения инженерных знаний, организации и мобильности рынка, экономических расчетов мотиваций”. Мюрдаль отмечал, что положение в странах Южной Азии совершенно иное: “Цены не реагируют на спрос и предложение; факторы производства, включая предпринимательскую деятельность, более специфич­ны и слабо, если вообще реагируют на экономические сти­мулы. Несовершенство рынка, невежество и иррациональность являются правилом. Степень диверсификации значительно меньше, а монополизации значительно больше, мобильность отсутствует или затруднена, комплементарность сильна и по­всеместна”⁷.

Сокращение внутреннего потребления в этих странах не может послужить источником поступления недостающих средств, иностранной валюты. Они все еще импортируют потребительские товары. Быстрый рост “современного промыш­ленного сектора окажется невозможным, если не будут неук­лонно расширяться производство и продажа потребительских товаров, особенно продовольствия”⁸. Нельзя опираться на мо­дели, противопоставляющие потребление и накопление. Инду­стриализация должна дополняться ростом производительности не только в промышленном, но и в других секторах экономики, “включая сельское хозяйство, которое является самым крупным и важным из них”⁹.

Рост потребления остается важнейшим фактором и предпо­сылкой общего экономического роста. Важно не только уве­личить норму накопления, но и найти ресурсы для повышения жизненного уровня людей, создать условия для формирования работников, отвечающих требованиям современного производ­ства. Речь идет не только о профессиональной подготовке, но ч о физической выносливости, сообразительности, преодоле­нии прежних традиций и привычек; готовности работать пол­ный рабочий день.

Подлинная драма стран Южной Азии состоит в “отрыве идеалов от действительности”, в разрыве целей, идеалов и реальных условий. Мюрдаль указывает на разрыв между про-

 

 

грессивными лозунгами и консервативной практикой. Радикальные заявления тех, кто стоит у власти, маскируют подлин­ную картину — коррупцию государственного аппарата, своекорыстие и продажность чиновников, интересы крупного ка­питала. Правящая верхушка использует “политическую власть для защиты своего привилегированного положения”¹⁰. “Требо­вания экономической и социальной революции имеют чаще всего показной характер”¹¹.

Мюрдаль доказывает, что естественным результатом невмешательства в ход событий (согласно теореме А. Смита о “невидимой руке” в условиях свободной конкуренции) будет не развитие экономики, а сохранение слаборазвитости. В основе преобразований должен лежать не рыночный автоматизм, а выбор и реализация эффективной экономической политики, планирование организационных, технологических, социально-экономических преобразований.

Проекты и модели западных экономистов зачастую пренеб­регают подлинными факторами слаборазвитости. Экономиче­ские модели строятся в отрыве от социальных условий. Игнорируются политические факторы, которые в отличие от ры­ночных будто бы не поддаются рациональному изучению. Для индустриального преобразования, преодоления отсталости необходима стабильность, а не политические столкновения и пе­ретряски.

Развитие и соответствующие результаты могут быть достиг­нуты только в результате выдвижения и реализации конкрет­ных целей. В отличие от сторонников ортодоксального подхода который рассматривает вопрос о целях вне рамок теоретического анализа, институционалисты подвергают анализу и обоснованию не только средства для достижения экономически) целей, но и сами цели. Цели и средства не изолированы, авзаимосвязаны; они уточняются в ходе развития, что особенно важно для стран с переходной экономикой.

Мюрдаль считает, что .проблема ценностей имеет в эконо­мике важное, может быть, даже ключевое значение. Беспри­страстная экономическая теория всегда содержит суждения и выводы, имеющие ценностный характер. Возражая оппонентам Мюрдаль отмечает, что фактически они вынуждены признать, что проблематика не произвольна, выбор ответов на вопросы практики идеологически обусловлен. И привычные утверждения имеют эмоциональную окраску, впрочем, как и консультации и рекомендации политикам. Политические цели и убеж-

дения, как уже отмечалось, являются обязательным элементом экономических исследований.

В работе “Азиатская драма” несколько глав посвящено про­блеме “планирования развития”. Мюрдаль различает два вида планирования: дискреционное, т. е. волевое, произвольное, и недискреционное, опирающееся на автоматически действую­щий хозяйственный механизм. Поясняя смысл недискрецион­ных мер, он, в частности, писал, что “практика планирования экономического развития” полностью отличается от полити­ки, определяемой рыночным механизмом цен. “Экономическое поведение людей определяется скорее относительным уровнем издержек и доходов, чем административными решениями”, а механизм цен “обеспечивает определенные стимулы и ограни­чения, которые "правильны" с точки зрения целей и задач плана”¹².

В своих работах Мюрдаль отмечает, что нельзя модернизи­ровать общество, внедрить современную технологию, не затра­гивая обычаев, традиций, отношения людей к работе, игнорируя проблему формирования дисциплины и выносливости; “изме­нение отношения к труду предполагает радикальное изменение общественных институтов”¹³ Иными словами, технологические сдвиги упираются в изменение социальных, институциональных условий.

Работы Мюрдаля, Тинбергена, других экономистов, рассмат­ривающих процессы экономических преобразований в органи­ческой связи с социальными условиями, оказывают влияние на формирование взглядов национальных экономических школ, взгляды и концептуальные позиции экспертов и рефор­маторов, специалистов, представителей международных орга­низаций.

3. Модели роста для стран “третьего мира”

Проблема экономического роста в послевоенный период стала одной из самых злободневных проблем для стран, осво­бодившихся от колониальной зависимости и получивших в на­следство весьма отсталую хозяйственную структуру. Добившись политической самостоятельности, эти страны оставались в путах экономической зависимости. Темпы прироста населения во многих странах Азии, Африки обгоняли темпы прироста ва­лового внутреннего продукта (ВВП). Показатель ВВП в расчете па душу населения не увеличивался, а сохранялся на одном

 

 

уровне или даже снижался. В некоторых из слаборазвитых стран внутреннее накопление оказывалось минусовым, т. е. страна “проедала” больше, чем производила, живя за счет внешних “инъекций”.

Вполне объясним возросший интерес освободившихся стран к использованию наиболее эффективных моделей раз­вития национальных экономик. Как отмечалось, модели за­падных стран не отвечали условиям и возможностям стран “третьего мира”. Неоклассические схемы пришлось отложить в сторону. Ряд известных экономистов занялись разработкой моделей и механизмов, приближенных к специфике стран, на­ходившихся на “стартовых” позициях экономического роста.

Одну из таких моделей предложил вест-индский экономист Артур Льюис, окончивший Лондонскую школу экономики, работавший в Великобритании, США, странах “третьего мира”. Перед этими странами стояла общая цель — поднять темпы роста и увеличить размеры национального дохода. Но как это сделать? Основная трудность заключалась, прежде всего, в низком уровне накоплений, нехватке инвестиций.

Большинство экспертов считали, что средства, получаемые от экспорта национальной продукции и других источников, нужно вкладывать в промышленный сектор. Проведенные исследования привели Льюиса к иному выводу. Экономика раз­вивающейся страны на начальном этапе имеет не один, а два сектора: традиционный (аграрный) и современный (промышленный). Для традиционного сектора характерны избыток низкоквалифицированной рабочей силы, рутинная техника. Современный сектор обладает машинной техникой, постоянно расширяется и испытывает потребность в привлечении дополнительных работников. Обеспечение взаимосвязи между двумя секторами — одна из непростых и наиболее актуальных задач” экономической стратегии.

Неграмотные сельскохозяйственные рабочие могут быть обучены и вовлечены в промышленность, торговлю при относительно низком уровне заработной платы. Сокращение занятости в аграрном секторе не приведет к снижению производства. Ведущую роль будет играть развитие современного сектора. Стимулом роста может послужить расширение экспорта. Рост будет происходить неравномерно, затронет смежные производства. Расширятся источники накопления, активизируется внутренний спрос.

 

Процесс взаимного приспособления двух секторов на опре­деленном этапе может натолкнуться на препятствия. Чтобы удержать рабочую силу, модернизировать технологию, тради­ционный сектор поднимет оплату труда. В результате повысятся заработки и в промышленном секторе, а возможности инве­стиционной деятельности сузятся. Торможение роста произой­дет вследствие замедлившегося перелива рабочей силы и рас­ширения спроса на импортные товары (в том числе и со стороны населения аграрного сектора).

Экономический рост в промышленном секторе будет про­исходить благодаря привлечению дополнительной рабочей силы (инвестиции целесообразно вкладывать в образование, инфраструктуру). В традиционном секторе перестройка и рост про­изводства происходят в процессе сокращения числа занятых. Различаются и формы инвестирования. В промышленности раз­меры инвестирования связаны с увеличением прибылей при стабильной заработной плате. В сельском хозяйстве рост оплаты труда работников означает снижение доходов, а это потребует привлечения инвестиций для замены ручного труда машинным (“инвестиции рационализации”)¹⁴.

Решение проблемы экономического роста предполагает ак­тивное участие государства. Чтобы повысить долю инвести­ций в слаборазвитых странах с 4—5% национального дохода примерно до 15%, потребуется решить ряд непростых задач. “Вмешательство правительства в сферу капиталовложений с целью обеспечить их объем и структуру, преодолеть институциональные барьеры на пути развития сельского хозяйства, создать систему обложения налогами привилегированных клас­сов,— все это представляет на практике огромную политическую проблему”,— отмечал известный польский экономист Ми­хаил Калецки¹⁵. В данном случае рост капиталовложений имеет целью не стимулирование эффективного спроса (по кейнсианской модели), а создание инфраструктуры для аккумулиро­вания и соответствующего перераспределения прибавочного продукта.

Итак, по модели Льюиса, которую он впервые изложил в докладе “Экономическое развитие в странах с низким доходом” (1951), катализатором роста служит быстрое развитие промышленности. При этом общий рост достигается в результате вза­имодействия двух секторов. Экономический рост Льюис рас­сматривал как процесс вложений и в экономическое, и в со­циальное развитие.

 

Другая модель роста для слаборазвитых стран, получившая название теории “большого скачка”, была разработана амери­канскими учеными Р. Нурске, А. Хиршманом и др. Самое первое обоснование этой концепции дал П. Розенштейн-Родан. “Большой скачок” необходим для того, чтобы вырваться из отсталости, разорвать “порочный круг бедности”. Суть “порочного круга”, порождаемого тем, что рост производства мате­риальных благ “съедается” приростом населения, можно уяс­нить из схемы, представленной на рис. 20¹⁶.

Рис. 20. “Порочный круг бедности”

Негативные моменты, препятствующие росту, располагают­ся, так сказать, вкруговую и противодействуют использованию факторов роста. Низкий уровень инвестирования не позволяет поднять производительность труда и доходы. Быстрый рост на­селения поглощает прирост продовольствия и потребительских товаров. Образуется ситуация экономического застоя.

Как выйти из этого “порочного круга”? Нурске предложил повернуть круг в обратном направлении, превратив его в “доб­родетельный круг”, взорвать застойное равновесие в слабораз­витой экономике путем государственных инвестиций, которые вызовут мощный толчок к экономическому росту. Первые вло­жения должны быть значительными — не менее 12—15% на­ционального дохода. Увеличение инвестиций расширит спрос на труд. Подъем по цепочке взаимосвязанных производств обусловит рост сбережений и инвестиций. Вкладываемые средства не должны быть “проедены”. Формирование инфраструктуры создаст условия для активизации факторов производства.

 

“Большой толчок”, вызванный вначале под давлением (по принуждению) государства, постепенно оживит рыночные сти­мулы и рыночные регуляторы. Это слабое место теории “боль­шого скачка”. Как показывает опыт, рыночные механизмы в отсталой, переходной экономике работают слабо и неэффек­тивно, если они не поддерживаются и не достаточно жестко регулируются стабильной и авторитетной государственной вла­стью.

Для обеспечения национального накопления и развития экс­порта приходится сдерживать рост потребления. Только в этом случае удается найти и высвободить ресурсы, источники роста. Но это встречает противодействие со стороны населения; транс­формация традиционного сектора отстает, усиливаются дис­пропорции.

Опыт 80—90-х гг. показал историческую ограниченность и схематичность моделей роста, которых придерживались страны “третьего мира”. Разрабатываются и используются новые модели, например, экспортной индустриализации, “замещения импорта”, роста, опирающегося на ресурсосбережение. Проис­ходит детализация и уточнение моделей; индустриализация опирается на развитие преимущественно легкой или, напротив, тяжелой промышленности, машиностроения, производство то­варов длительного пользования.

Поскольку экономические проблемы приняли глобальный характер, то эффективно разрешаться они могут лишь в рамках всей интегрированной мировой экономики. Перед ней стоит проблема стабилизации условий торговли сырьем и готовой продукцией, создания программ стабилизации доходов и вы­равнивания темпов экономического развития.