Е трехпсалмие

Малая ектения, молитва „Благословен еси Господи, Владыко Вседер­жителю, просветивый день светом солнечным...“ и 1-й малый антифон — псалом 114.

Малая ектения, молитва „Господи, Господи, избавлен нас от всякия стрелы...“ и 2-й малый антифон — псалом 115.

Малая ектения, молитва „Боже великий и вечный, святый и человеко­любивый...“ и 3-й малый антифон — псалом 116.

Молитвы: оглашенных, 1-я верных и 2-я верных (не всегда).

Молитвы: отпуста — „Боже великий и вышний, един имеяй бессмер­тие...“

Молитва главопреклонения — „Господи, Боже наш, приклонивый не­беса...“

Исхождение с чтением молитв:

в скевофилакии — „Господи Боже наш, сокровище вечных благ...“ и (главопреклонной): „Владыко Святе...“

и в баптистерии — „И ныне благодарим Тя...“ и (главопреклонной): „Господи, Господи, явлением...“

Говоря о составе псалмов и молитв песненной вечерни и их чередовании в ходе самого богослужения, следует сказать несколько слов о кажущемся на первый взгляд странном вступлении доместика с антифонным припе­вом, когда еще не было произнесено последнее прошение ектений „Пре­святую, Пречистую...“, а равно и о самой фразеологии этих припевов, где первая половина не имела логической связи со второй, например: „Все­ленную. Аллилуиа“. Блаж. Симеон Солунский, по свойственной ему тен­денции видеть во всех исторически сложившихся богослужебных формах аллегорию истин вероучения, и это „вклинивание“ доместика пытается объяснить идейной связью антифонного запева с прошением „Пресвятую, Пречистую...“ „Поелику, — говорит он, — священник сказал Богу: „Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию...“, то певец при­соединяет: „Яко вселенную, Боже, заступи, спаси, помилуй и сохрани посещением Твоим“. Сие означает и „Аллилуиа“, ибо Аллилуиа толкуется посещение, и пришествие, и явление Бога, и оно есть преимущественная хвала домостроительства“. Однако трудно согласиться с таким толкова­нием, сугубо субъективным, основанным скорее на искусственном подборе фраз, нежели на их логической связи.

Столь своеобразное „вклинивание“ доместика перед прошением „Пре­святую, Пречистую...“ с запевом, состоящим иногда из отдельных бес­связных слов, вроде „Вселенную. Аллилуиа“, имело не символическое, а чисто практическое значение. Распевное исполнение псалма составляло в Древней Церкви, как и у ветхозаветных евреев, неотъемлемую сторону богослужения. Им определялся торжественный тонус его, и в силу такого значения распевности музыкальное начало оказывалось довлеющим на самый порядок отправления чинопоследования. Сам по себе запев первых слов антифона доместиком служил для молящихся образцом напева и сред­ством их музыкальной настройки в том значении, какое имеет в современ­ном церковном пении „задавание тона“. Вступление же доместика не по окончании ектений, а перед последним ее прошением, служило музыкаль­ной связью ектений с антифоном. Доместик в таком случае давал тональную настройку певцам, которые должны были петь антифон, и произносившему ектению священнослужителю, объединяя на основе музыкального начала в целое ектению с ее возгласом и антифон. Таким образом в основе от­правления чинопоследования, как единого непрерывного молитвенноназидательного действа, лежал музыкальный фактор, определивший самое название богослужения как „песненного последования“.

Широко представленный в богослужении музыкальный элемент, при уча­стии многочисленного клира, придавал песненной вечерне весьма тор­жественный характер, но зато требовал хороших певцов. Отсутствие по­следних затрудняло отправление песненных служб. Это была одна из причин исчезновения песненных служб. Совершение песненной вечерни, хотя бы в том не вполне цельном виде, с отсутствием второго и третьего антифонов первого трехпсалмия, но с чередованием молитв и антифонов, как говорит сам блаж. Симеон Солунский, в его время уже составляло редкое явление. Его современники константинопольцы уже не узнавали этого чинопоследования. Возможно, что Солунский храм св. Софии в XV веке был одним из последних мест, где еще совершалось такое богослу­жение.