КИЕВСКОЙ РУСИ

Одной из исторических предпосылок возникновения фило­софии является отделение умственного труда от физического. Поэтому как особый вид умственной деятельности философия появляется только в развитых классовых обществах. Произошло это в VII—VI вв. до н.э. почти одновременно в Древней Греции, Древней Индии и Древнем Китае на довольно высокой ступени их цивилизационного развития. В этих регионах к тому времени уже сложились государственные образования, а в Древней Гре­ции сформировались и зачатки науки как системы рационалис­тического знания.

С начала зарождения философия стремилась к объяснению мира естественными причинами. Это постепенно сужало сферу гос­подствовавшей в тот период мифологии (от греч. mythos — миф: пе­ресказ, предание, слово) - мировоззрения, основывавшегося на образно-чувственных, синкретических представлениях о явлени-

Раздел I

ях природы и общественной жизни, а также на их всеобщем обо­жествлении, одушевлении и религии (от лат. religio — благочестие, набожность, святыня, предмет культа) — мировоззрения, основы­вавшегося на вере в существование одного или нескольких богов, т.е. в ту или иную разновидность сверхъестественного.

Что касается белорусов, то мы — народ молодой не только по сравнению с греками, индусами и китайцами, но и с другими на­родами. Наши предки — кривичи, дреговичи, радимичи — всту­пили в эпоху государственности только в IX-X вв.

Мировоззрение древних славян в догосударственную эпоху составляло цельную систему, основанную на языческих верова­ниях — мифах, культе и нравственном кодексе поведения. Визан­тийский писатель Прокопий Кесарийский, живший в VI в., так описывает их мировоззрение: «Они считают, что только один бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды. Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к лю­дям имеет какую-либо силу, и когда им вот-вот грозит смерть, схваченным или болезнью, или на войне попавшим в опасное по­ложение, то они дают обещание, если спасутся, тотчас же прине­сти богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено це­ной этой жертвы. Они почитают реки и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят гадания» [ 11. С.297]¹.

К последней четверти X в. в Киевской Руси складывается це­лая система богов и мифологических образов, которым поклоня­лись наши предки. Например, мужским божествам: Велесу (Во­лосу) — покровителю скотоводства и богатства, Сварогу, Сварожичу, Дажбогу и Хорсу - божествам огня и солнца, Стри-богу — богу ветров, Роду — покровителю семьи и дома; женским: Ладе и Леле — покровительницам брака и веселья, Мокоши — бо-

¹ Здесь и далее в квадратных скобках первая цифра обозначает номер цитируемого источника в списках литературы, помещенных в конце каж­дой главы. Вторая — страницу в издании, приведенном в списке. 6

Философская мысль Беларуси периода Киевской Руси

гине женского рукоделия. Главным же божеством, как указывают и археологические, и письменные источники, считался Перун — громовержец, бог воинской славы [З.С.68-142]. Недаром киев­ский князь Владимир своей религиозной реформой сделал его главным богом.

Кроме этих «главных богов» для славянской мифологии ха­рактерен целый ряд других божеств. Купала, главный персонаж праздника летнего солнцестояния, и Купальница - древние Пе­рун и богиня Зоря. По сохранившемуся до наших дней у болгар поверию, солнце (Перун) сбивается в эти летние дни со своего пути, а богиня Зоря приходит ему на помощь, она не только ве­дет Перуна по небесной дороге, но и каждое утро умывает его ро­сою. День Зори-Купальницы и сегодня посвящается собиранию трав, имеющих, по народной молве, особую целебную силу. Из собираемых в канун Купалы трав особенным уважением пользу­ется в народе купаленка (желтоголов) и иван-да-марья. С после­дней связано стародавнее белорусское предание о купавшихся под дождем Перуне-громовнике и Зоре:

Иван-да-Марья

На горе купалыся;

Дзе Иван купався —

Берег колыхався,

Дзе Марья купалась —

Трава расцилалась...

Кроме целебных трав в ночь на Ивана Купалу белорусское народное поверие советует искать цветок, который принесет счас­тье — «папараць-кветку». Лето охраняла богиня «Цёця» — дород­ная красавица, убранная в яркие наряды, с венком из колосьев на голове и с яблоками-грушами в руках. За ней на землю приходил трехглазый «Жицень» (осень) — мужчина с всклокоченной боро­дою и косматой головой. Функция Жиценя состояла в том, чтобы проверить, убран ли урожай. Если же он замечал неубранное поле, то жди на следующий год на этом поле неурожай. Ходит он по по­лям до тех пор, пока не встретит «Зюзю» (бога зимы).

Раздел I

Таким образом, мировоззрение славян в дохристианскую эпоху представляло собой сочетание обыденных знаний, получа­емых в результате повседневной практической деятельности, с религиозно-мифологическими, фантастическими понятиями о причинах и силах, определяющих жизнь природы и общества. Древний язычник видел мир как единый живой космос, выделял в нем добрые и злые силы, верил в различные магические дей­ствия, гадания и жертвоприношения. В «Слове о полку Игореве» рассказывается о знаменитом полоцком князе Всеславе-Чародее, который побеждал врагов не столько силой, сколько клюками (чародейством). Днем он князь, ночью же - волк: Всеашв-князь людям суд правил, Князьям города рядил, а сам в ночи волком рыскал: из Киева дорыскивал до петухов Тмутороканя, великому Хорсу волком путь перерыскивал. Для него в Полоцке позвонили к заутрене рано у святой Софии в колокола, а он в Киеве звон тот слышал'.

Мы знаем, что в Древней Греции философии предшествова­ли мифология и религия. Можно допустить, что если бы древне­русскому языческому мировоззрению история предоставила дли­тельный период развития в изоляции от других культур и религий, то его эволюция, может быть, и привела бы, как в Греции, к фи­лософии. Однако в силу известных культурно-исторических при­чин Киевская Русь со своеобразным мифологическим сознанием и религией вступила в контакт с более развитыми религиями и, что называется, «готовой философией». Поэтому процесс воз­никновения философской мысли в Киевской Руси начался не с мифологическо-языческого мировоззрения, а с появления на Руси христианства. И хотя языческая мифология не исчезла, на формирование философии она влияния не оказала. Можно согла­ситься с мнением ряда авторов, которые квалифицируют язычес­кую мифологию наших предков как «народную философию». ¹ Перевод с древнерусского Д.С. Лихачева [5. С.63].

Философская мысль Беларуси периода Киевской Руси

С крещением Киевской Руси в 988 г. (Полоцка — в 992) в мировоззрении восточных славян происходят изменения. После установившихся контактов с Византией из нее привозят много ли­тературы, преимущественно богословско-философского характе­ра. Появляется (пусть и небольшой) слой образованных людей, которые знакомятся с византийской ученостью, философией.

Огромную роль в культурно-политическом и духовном разви­тии в Беларуси в то время играют Полоцкое, Смоленское, Туров-ское и Пинское княжества, которые в конце IX — начале X века становятся центрами распространения христианства. Таким обра­зом, начальный период становления философской мысли на древ-небелорусских землях корнями уходит в глубокую старину и тесно взаимосвязан с принятием христианства.

Христианство же — книжная религия. Вместе с ним утвержда­лась и письменная культура. Одно из первых известных древнесла-вянских стихотворений — Проглас к Евангелию:

Как предрекли пророки, жившие прежде, Христос грядет, чтобы собрать народы, Ибо есть Он свет миру всему. Предсказали они: «Слепые прозреют, Глухие же услышат слово книжное И познают Бога, как и достоит. Потому услышьте, славяне, Дар этот от Бога дан нам... Слушай, славянский народ! Слушайте Слово, ибо оно — от Бога. Слово, что питает души человеческие, Слово, что готовит всех к познанию Бога, Как без света не будет радости Оку, глядящему на Божьи творенья, Но не видящему красоты их, Так и всякая душа без грамоты Закона Божьего ясно не видит. Закона писаного, духовного,

Раздел I

Закона, рай Божий открывающего...

И тем, кто изучит буквы,

Мудрость Христос дарует,

И души ваши укрепят

Апостолы со всеми пророками... [12.С. 142 — 144]. Естественно, что становление философской мысли на древ-небелорусских землях тесно соприкасается с византийским хри-' стианским богословием и философией, которое усвоили образо­ванные и просвещенные люди того времени или, как их тогда называли, «книжники» и «философы». Известно, что ученики, окончившие Высшую Магнаврскую школу в Византии, получали право преподавания и звание «философ», которые было равно­значным званию учителя [4.С.25].

В сочинениях видных представителей византийской патристи­ки Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоуста воз­никло, а затем и оформилось выделение христианской философии (q которой они пишут как о нашей философии), и светской, язы­ческой (читай - античной) философии (внешней, не нашей фило­софии). Из этого обстоятельства следовало, что звания философа, премудрого книжника, великого учителя удостаивались не про­сто грамотные люди, а только те, которые умели вести разговор и писать «по тонку» (изящным языком), могли истолковать «темные слова» (трудные для понимания места из Библии).

Эта древнерусская богословско-философская экзегетика, а именно так можно обозначить данный тип отечественной средне­вековой философской рефлексии, совпадала содержательно с европейской философской культурой Раннего Средневековья, являлась изначальной формой ее философствования. Отсюда вы­текает главный для той эпохи - аскетическо-духовный смысл фи­лософии, в соответствии с которым формируется образ филосо­фа-монаха, а само слово «философия» всегда пишется с эпитетом «духовная», т.е. монашеская духовная жизнь. Поэтому Нил Си­найский, живший на рубеже IV-V вв., называл монашеский образ жизни духовной философией и считал обязанностью каждого христианина философствовать во Христе. 10.

Философская мысль Беларуси периода Киевской Руси

Таким образом, сам факт принятия христианства означал вы­бор не только основных моделей отношения к философии, но и выбор моделей философствования, получивших распространение в христианстве вообще, и в византийском христианстве в особен­ности.

Приняв душой, сердцем и разумом Священное Писание, ко­торым, по святому Кириллу, говорит Мудрость -Христос, Евфро-синья Полоцкая, Климент Смолятич и Кирилл Туровский своим подвижничеством предстают перед нами великими духовными па­стырями своего народа. Во главу угла ими ставится такая личност­ная бытийная ориентация, которая совпадает с фундаментальным онтологическим вектором от человека к Богу.

В богословско-философских рассуждениях отечественных просветителей преобладает нравственная проблематика. В форме притч-аллегорий, повествований и молитв они излагают сложные богословско-философские понятия добра и зла, свободы и сми­рения, духовного и материального смысла жизни человека и смысла вселенской истории, раскрывают причины и цели суще­ствования мира. Поэтому не только приобщение народа к книж­ному слову, а наставление его на христианский путь преодоления личностного зла и духовно-нравственного совершенствования — таков главный лейтмотив их трудов.

Раздел I

1.1. Евфросинья Полоикая

к

В те далекие времена люди взрослели рано как физиологи­чески, так и нравственно. Причин тому было много. Среди них -тяжелый труд, болезни, войны, голод, ранние браки, многодет­ные семьи и т.п. Может, поэтому взросление наступало очень рано - в те годы, которые сегодня мы считаем еще детством.

Свидетельство тому - жизнь Евфросиньи Полоцкой (1110-1173). Родилась она в семье князя Святослава-Георгия, младшего сына знаменитого полоцкого князя Всеслава-Чародея. Родители назвали княжну красивым славянским именем Предслава.

Она рано научилась грамоте, любила читать. Чтение было не простым времяпрепровождением юной княжны, а чем-то боль­шим. В древности в книге искали не наслаждение, а мудрость. Князь Святослав-Георгий удивлялся прилежанию дочери и ее любви к наукам. Вскоре слава о ее мудрости, способностях к на­укам и о девичьей красоте вышла далеко за пределы Полоцкого княжества. Знатные князья стали присылать сватов к красавице-княжне. И как только Предславе исполнилось двенадцать лет, князь Святослав-Георгий дал согласие вьщать ее замуж за сына одного из известных в то время князей.

Но двенадцатилетняя Предслава сознательно делает неожи­данный выбор, прямо противоположный надеждам родителей, — решает посвятить всю жизнь служению Богу. Тайно от родителей она просит свою тетку, вдову князя Романа Всеволодовича, игу­менью Полоцкого монастыря, принять ее к себе инокиней. Кня­гиня, боясь гнева князя Святослава-Георгия, пыталась отговорить ее, но никакие доводы не смогли поколебать нравственный вы­бор Предславы. Приняв постриг, Предслава стала Евфросиньей.

В «Житии» святой Евфросиньи говорится, что ее отец князь Святослав-Георгий, узнав об этом, рвал на себе волосы, целовал дочку, просил и умолял ее:

«Горе мне, чадо мое! Почто ми сице сотворила еси, и печаль души моей принесе? Почто ми преже сего мысли сея не явила еси? Люте мне, чадо мое сладкое, жалости сердца моего! О горе 12

Философская мысль Беларуси периода Киевской Руси

мне, чадо мое сладкое, жалости сердца моего! О горе мне, чадо мое милое! Како гоньзнет доброта твоя вражые пронырьство? Уже достоит ми плакатися оструплению душею к Господу Богу моему, да внидеши в чрьтог Царствия Его» [7. С.29].

Несмотря на просьбы князя Святослава-Георгия, решение Евфросиньи осталось непреклонным. Более того, через ка­кое-то время ее примеру последовали родная и двоюродная се­стры Градислава и Звенислава. Так началась монастырская жизнь Евфросиньи, которая принесла ей церковную и мирскую славу. Организация и попечение монастырской школы, переписыва­ние книг, моление-чтение денно и нощно — становятся основны­ми занятиями молодой инокини.

В. А. Орлов, исследователь истории древнего Полоцкого кня­жества, считает, что в Европе XII в. не найти другой такой жен­щины, которая по образованности и трудам на ниве просвеще­ния своего народа смогла бы сравниться с Евфросиньей [1. С.74].

Образованность сама по себе, безусловно, не была самоце­лью Евфросиньи. Обучение грамоте и переписывание книг, пе­ревод их на родной язык считались высшим христианским и че­ловеческим подвигом.

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объя­ла его» — так говорится в Евангелии от Иоанна [2.С.1127].

Слово, таким образом — не только основа всего сущего — оно генетически входит в структуру бытия каждого человека. В том же Прогласе, упомянутом выше, говорится, что бескнижная душа превращает человека в мертвеца. Слово же питает души человечес­кие, укрепляет сердца и умы. Отсюда у молодой монахини Евфро­синьи такое благоволение к написанному Слову.

Что читала, переписывала Евфросинья? Несомненно, Свя­щенное Писание, жития святых, книги византийских богословов-философов: Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Да-

Раздел I

маскина, Иоанна Златоуста, а также труды создателей славянской письменности Кирилла и Мефодия.

Поэтому религиозно-философские взгляды Евфросиньи формировались как на основе Священного Писания, так и на ос­нове богословско-философской литературы. Переписывала Ев-фросинья и знаменитый «Шестоднев», где, наряду с традицион­ной религиозной трактовкой мира, давались и светские знания. В"«Шестодневе» Иоанна Экзарха, объем которого — одиннад­цать страниц, более семи отведено описанию человеческого тела. И. Экзарх впервые на церковнославянском языке изложил систе­му христианского миропонимания в единстве онтологических, гносеологических, антропологических, естественнонаучных, эти­ческих и эстетических представлений на основе синтеза антично-византийских знаний того времени.

В этом произведении вполне современно ставятся вопросы о механизме познания окружающего мира. Признавая роль чувств в познании, большое значение придается рациональному позна­нию — уму, интеллекту, искусству логического мышления. При­чем автор, ссылаясь на Платона, считает рассудок мыслящей, де­ятельной силой.

Вся жизнь Евфросиньи и представляет собой деятельное мо-ление-мысление. История не сохранила авторских писаний Евф­росиньи, хотя таковые, безусловно, были. По ним можно было бы более полно судить о ее мировоззрении. Может, сказалась специфика начального этапа славянско-православной культуры, где самым страшным грехом считалась гордыня, а образ жизни предписывался - смиренномудрие.

Автор «Жития» Евфросиньи пишет, что ежедневно наставля­ла она: «Старыя учаше терпению и въздержанию, уныя же учаше душевной чистоте и безстрастию телесному, говеянию образну, ступанию кротку, гласу смиренну, слову благочинну, ядению и питью безмолвну; при старейшей молчати, мудрейших послуша-ти, к старейшим покорение, к точным и меньшим любовь без ли­цемерна; мало вещати, а многое разумети» [7.С.36].

Философская мысль Беларуси периода Киевской Руси

В обучении книжной грамоте юных полочан Евфросинья, по-, видимому, использовала знаменитую «Азбучную молитву» — сти­хотворное произведение, написанное в виде акростиха (стихот­ворение, в котором начальные буквы строк составляют какое-либо слово или фразу). Особенность акростиха заключа­лась в том, что каждый новый стих начинался буквами, следую­щими в алфавитном порядке, благодаря чему «Азбучная молитва» легко запоминалась:

Аз словом сим взываю к Богу:

Боже, всего сущего Создатель,

Видимого и невидимого!

Господня Духа живого ниспошли мне,

Дабы вложил Он в сердце мое Слово.

Есть оно благо для всех нас,

Живущих по заповедям Твоим.

Закона Твоего, как света, взыскую,

Ибо он — светоч жизни тех,

Кто алчет евангельского Слова,

моля о ниспослании даров Твоих.

Летит ибо ныне и славянское племя,

целиком обратясь к крещению,

желая называться людьми Твоими.

Милости Твоей испрашивают горячо.

Но мне даруй еще и красноречие,

Отец, Сын и Святой Дух,

Просящему о помощи Твоей!

Руки свои к небу воздеваю,

Силы и мудрости хочу набраться от Тебя.

Ты ведь даешь силу достойным,

Убогих же всех исцеляешь.

Фараонову злобу уничтожь во мне,

Херувимовыми разумом и силой одарив.

О честная пресвятая Троица!

Преврати печаль мою в радость,

Целомудренно чтобы смог я описать

Раздел i

Чудеса Твои, сверх всякой меры дивные.

Шестикрылую мощь восприму я,

Шествуя вслед за Учителями, ■

Слову их и делу следуя,

Ясным сделаю евангельское Слово,

Щедрую хвалу воздам Божественной Троице.

Это Ей, что питает любой возраст,

Юных и старых, своим разумом,

Язык еще один воздаст хвалу —

Отцу, Сыну, и Святому Духу — тем,

Кому принадлежат почет и слава, власть

Над всем живым и неживым во все века.

Во веки веков. Аминь [12.С.144 — 145].

Евфросинья жила в непростое время — постоянные междо­усобицы обессиливали Полоцкую землю. Полоцкое вече, спасая государство от опустошения, в 1129 г. выдало Киеву князей Рос­тислава, Василия, Ивана, Давида, отца Евфросиньи Святослава-Георгия. Все они были сосланы в Византию.

Кровавые события больно отозвались в сердце Евфросиньи. Она активно выступала против междоусобиц. Автор «Жития» Ев­фросиньи пишет, что «хотела она мира князя с князем, боярина с боярином».

В конце жизни Евфросинья принимает решение совершить паломничество в Иерусалим. Родственники, все полочане проси­ли ее не оставлять их в столь непростое время. Она утешала всех, обещая, что будет молиться там за них и за мир на родной земле. Евфросинья выехала из Полоцка в 1173 г. после Рождества, чтобы уже весной быть в Византии. В Иерусалим паломница прибыла в апреле. Посетив святые места, она вскоре заболела и через 24 дня здесь же, в Иерусалиме, умерла. В 1187 г. ее останки были пере­несены монахами из Палестины в Киев.

В «Житии» Евфросинья сравнивается с орлом, пролетевшим с запада на восток, словно солнечным лучом осветив Полоцкую землю. За свой духовный подвиг Евфросинья Полоцкая канони­зирована церковью, 23 мая 1910 г. по решению Священного Си-16

 

 

Философская мысль Беларуси периода Киевской Руси

нода Русской православной церкви мощи святой Евфросиньи об­рели покой в Полоцком Спасо-Евфросиньевском монастыре. Это первая в восточнославянских землях женщина-святая. Святая Евфросинья — покровительница Беларуси.

1.2. Климент Смолятич

«...И был книжник и философ, каких в Русской земле не бывало и больше не будет», — так пишет о Клименте Смолятиче летописец.

Родился Климент в Смоленске (отсюда и Смолятич). Учился в монастырской школе. Уже в ранние годы, как и Евфросинья По- лоцкая, принял монашеский постриг и получил известность за свои способности к наукам и литературе. Ряд исследователей -<> считают, что Климент Смолятич продолжил свое образование в ^О^Константинополе. Там он основательно познакомился не только с византийской богословско-философской литературой, но и с античной философией.

Климент активно выступал за независимость русской церкви Византии. В те годы существовало правило: Киевского митро­полита назначал Константинопольский патриарх. В 1147 г. Вели­кий киевский князь Изяслав созвал Собор иерархов русской церкви, на котором, несмотря на отдельные возражения (двух из семи иерархов: Новгородского Нифонта и Смоленского Мануи-ла), Климент Смолятич был избран главой русской церкви. Так он стал вторым в истории русской церкви (после Иллариона) митрополитом из русинов.

Руководство церковью проходило на фоне непрерывной борьбы за киевский престол. Поскольку Климент был ставленни­ком Великого князя Изяслава, то и длительность его пребыва­ния митрополитом зависела от прочности позиций Великого кня­зя. Как только в 1149 г. Изяслав был лишен Великого княжения, с ним ушел и Климент Смолятич. Только в 1151 г., когда Изяслав вернулся на Великое княжение, Климент снова стал митрополи­том. Возглавлял русскую церковь он до 1154 г. — до смерти Изяс-I Городская централи- | _)?

лблиотечд. те"?' г. Бреста

 

Раздел I

лава. Прибывший из Константинополя митрополит Константин упразднил все, что внес в церковную жизнь Климент Смолятич. С этого времени теряются данные о его дальнейшей судьбе.

До наших дней дошло только одно произведение Климента Смолятича «Послание пресвитеру Фоме», где он обосновывает свое право на руководство русской церковью. По этому произве­дению можно судить о его богословско-философских позициях.

Онтология.В своем учении о бытии Климент Смолятич в це­лом не отходит от средневекового мировоззрения, т.е. понимает мир как результат творения Всевышнего; упорядоченную иерар­хию живого и неживого, природы и человека — как совершенство.

Креационизм (от лат. creatio — сотворение, религиозное уче­ние о сотворении мира Богом из ничего) Климента Смолятича тесно взаимосвязан с провиденциализмом (от лат. providentia — провидение, религиозное учение, объясняющее ход историчес­ких событий волей провидения (Бога). В мире не только «все ус­траивается, поддерживается и преуспевает силой Божьей..,» [6.С.186], но и «...ничто не презренно у Господа: все видит его бессонное око, все наблюдает, при всем стоит..., он премудро уп­равляет нами и устраивает наше спасение и каждому повелевает так, как хочет» [6.C.187J.

Таким образом, онтология Климента Смолятича основывает­ся на креационизме и провиденциализме. Бог не только создал этот совершенный мир, утверждает автор, но и управляет им. С учением о бытии тесно взаимосвязаны его гносеологические воззрения.

Гносеология. Вера и разум.Можно ли познать этот боже­ственный мир? На поставленный вопрос старался ответить каж­дый средневековый философ. Смолятич считал, что имеет право на тщательное вникание в Священное Писание: «...Изложил я ше­стнадцать рассказов удивительных и похвалы достойных, которые не даются в церковном чтении из-за величия мысли и глубины, за сокровенный смысл и глубокий» [ 10.С.289]. Отводя большую роль разуму в обосновании веры, Смолятич значительно рационализи­рует теологию, а иногда и выходит за ее рамки. 18

Философская мысль Беларуси периода Киевской Руси Рационализация теологии ярко проявляется уже в методе ал­легорического (от греч. allegoria — иносказание) толкования Биб­лии, которым пользовался Смолятич. Метод аллегорий заключал­ся в том, что библейские сюжеты, по мнению Смолятича, надо понимать не дословно. Истина Библии не находится на поверхно­сти. Читая ее, надо исходить не из буквального понимания, а су­меть постичь скрытый тайный смысл. Раскрыть его можно только с помощью аллегорий-сравнений, иносказательно, т.е. с помощью разума. Поэтому постижение истины зависит от чело­века, его ума, способностей к рассуждению.

Однако это не западноевропейская рационализация христи­анской веры. Свою задачу Смолятич видит в другом - оправда­нии самого разума. Христос открыл тайны только апостолам, простым же людям рассказал о них в притчах. Познать Бога они могут только через тварный мир. Познавая же тварный мир, при­роду, человек познает Бога.

Посмотри, пишет Смолятич Фоме, на гребцов корабельных: они, прежде чем узнать о погоде, испытывают силу ветра. Также и астрологи предсказывают события. Не приличествует ли и нам, признавая величие Бога, обращать ум свой на рассмотрение дел его. Признавая роль чувств в познании, Смолятич решающую роль отводит разуму. Чувства являются опорой души, а ум - руководи­телем. В разуме человеческая душа обретает своё земное бытие и устремляется к познанию мудрости Бога, сокрытой в твари.

Климент Смолятич приводит пример, как морской ехион (фантастическое морское животное, описанное в «Шестодневе» Иоанна Экзарха) предсказывает бурю: «Не ехион морской оста­навливает шествие корабля, в котором спит «тревечерний стран­ник». Но ехион, малое и невзрачное морское животное, часто на­ставляет плавающих в том, когда бывает буря, а когда - спокойная погода. И когда он наперед узнает о предстоящем волнении ветра, то, взлезши на твердый камень, сильно качается так, что и волны морские его не могут сбросить. А когда увидят это предзнаменова­ние корабельщики, то и догадываются, что будет буря.

Раздел 1

Никакой не астролог и не халдей, наблюдающий для предсказа­ния погоды за восходом небесных звезд, научил этого ехиона. Но тот, кто Господь морей и ветров, он дал этому невзрачному животному истинное понимание своей великой премудрости» [6.С. 186—187].

Таким образом, познание, начинаясь с известной ступени, получает свое завершение в разуме. Подобная диалектическая трактовка процесса познания, синтезировавшая языческий сен­суализм (от лат. sensus — восприятие, чувство, ощущение) и со­зерцательное богословие, я-влялось серьезным философским до­стижением и открывала путь будущей науке.

Человек и его история. В«Послании Фоме» Климент Смоля-тич отстаивает право человека на активную мирскую жизнь, ко­торой не чужды ни вечный поиск истины, ни простые человечес­кие слабости. На одно из главных обвинений, выдвинутых против него Фомой, — ^стремление к славе, он смело отвечает: «Богатство презрели многие, славу — никто». Это открытый протест против византийско-христианской установки смирен­номудрия и заявка на свободомыслие.

Смолятич выступает как представитель христианской идео­логии нестяжательства, противник незаконного богатства. Он против тех, кто присоединяет дом к дому, села к селам, закабаля­ет крестьян, приобретает борти и пожни. У самого Смолятича, как пишет он, только четыре локтя земли на могилу. Идеал Кли­мента Смолятича — не аскетический монах (аскеза — образ жиз­ни, основанный на всевозможных суровых ограничениях в еде и питье, строгом распорядке дня, большая часть которого посвя­щалась непрестанной молитве), а образованный, деятельный че­ловек, который знает «20 и 4 словес» грамоты (греческий алфа­вит), Альфу и Биту (высший курс греческой грамматики, который преподавался в византийских учебных заведениях).

Средневековый богослов-философ неминуемо должен был ре­шать проблему свободы человека. Казалось бы, поскольку человек живет в этом наисовершеннейшем мире, где все так разумно скон­струировано и в котором все предопределено, нет места свободе. 20

 

Философская мысль Беларуси периода Киевской Руси

Однако такой вывод противоречил бы сути христианского уче­ния о свободе воли и идейным и жизненным установкам Климента Смолятича. Свобода человека, по Клименту Смолятичу, заключа­ется в его возможности разумно распоряжаться всем, что есть в божественном мире. Человек занимает в нем особое место в силу своей двойственной природы: он - и тварное существо, — и венец тварного мира. Лик Божий запечатлен в человеке и это должно за­ставлять его всегда помнить о своем особом назначении на Земле.

С проблемой человека тесно взаимосвязана и историосо­фия Смолятича. Общество в своем развитии проходит три пос­ледовательно сменяющиеся стадии — «Завет», «Закон» и «Благо­дать». «Завет» как первый этап в истории человечества и «Закон» как второй, отличаются друг от друга незначительно. Они единосущностны в том, что не знают и отрицают «Благо­дать», утвердившуюся с приходом в земной мир Иисуса Христа. Более того, Климент Смолятич отдает предпочтение язычникам, жившим вне «Завета» и «Закона», но в будущем уверовавшим в Христа (Благодать).

В целом его взгляды на человека и общество можно охарак­теризовать как христианский антропоцентризм, в соответствии с которым человек может выполнить свое земное назначение; если будет следовать нравственным заповедям Благодати.