Римская империя и христианство во времена Константина Великого. Начало христианизации римского общества.

Диоклетиан создал новую систему разделения империи и престолонаследия. Он образовал коллегию из четырех правителей— старших и младших. Они назывались августами и кесарями и получали в свое правление ту или иную часть империи. Один из этих соправителей, Констанций Хлор (отец Константина Великого) управлял Галлией (современная Франция) и Британскими островами. В этой части империи христиан было сравнительно немного, и гонения здесь, из-за того, что сам Констанций сочувствовал христианству, носили самый поверхностный характер. Они ограничивались конфискацией зданий, причем эта конфискация была вовсе не повсеместной. На востоке, где было значительно больше христиан, гонения имели куда более кровавый характер. Таких страшных преследований история христианства еще не знала.

В разгар гонений Диоклетиан отрекся от власти. После его удаления на покой, государственная система, которую он с большим тщанием создавал, рухнула. Начались гражданские распри, занявшие ровным счетом два десятилетия. Доходило до того, что в разных частях империи действовали семь разных императоров, которые по большей части не признавали друг друга. И вот в этот смутный момент на историческое поприще выходит св. Константин, которому предстояло совершить глубочайший переворот в церковной истории.

Христианство не было еще повсеместно распространено, но при императорском дворе,— т.е. нужно говорить во множественном числе,— при императорских дворах оно уже было представлено. В окружении самого Диоклетиана было несколько христиан, в том числе среди его ближайших родственников. Что же касается св. Константина, то, как известно, его мать, св. Елена, была христианкой, хотя мы точно и не знаем, когда она таковой стала. И, во всяком случае, на семью родителей св. Константина вера христианская оказывала заметное влияние. То, что одну из сестер св. Константина звали Анастасия, говорит об этом весьма недвусмысленно, потому что Анастасия — это характерно-христианское имя, которое среди язычников не употреблялось.

Как мы знаем из жития св. Константина, он пережил обращение в христианскую веру накануне очень трудной битвы с противником, который его многократно превосходил по численности воинов. Ему было видение, после чего он повелел на полковых знаменах водрузить христианские символы, т.е. открыто заявил, что он становится со всеми своими воинами под защиту Бога христианского. Это было весьма и весьма смело, потому что, во-первых, в ходе гонений Диоклетиана происходила чистка армии, из которой старательно изгонялся христианский элемент, и потому среди воинов св. Константина вовсе не было такой уж повальной склонности к христианству. Скорее наоборот: по-видимому, все они были более или менее спокойными язычниками. Во-вторых, если по подсчету самых оптимистических исследователей, число христиан не превышало 10% численности жителей империи, то на западе, где правил св. Константин и где он действовал в первую половину своего правления, этот процент был еще ниже. Таким образом, в действиях св. Константина мы должны исключить простой политический расчет. Конечно, он был и главой государства, и политиком, и он бы был плохой главой государства, если бы пренебрегал политическими расчетами. Но в данном случае на первом плане было другое — его искренняя убежденность. И судя по всему дальнейшему, мы смело можем называть св. Константина не только первым христианским государем, но и прообразом всех его преемников. Хотя в его случае была особая трудность, было противоречие: став христианином по убеждению, Константин оставался во главе языческого государства. Государства, которое уже на протяжении тысячелетия связывало себя тесными узами с языческой религией. Государства, которое своему главе усвоило звание верховного жреца этой самой языческой религии. И официально св. Константин от этого звания не отрекался до конца своего правления. Очень многое говорит о том, что он уже в те ранние годы стал искренним христианином. И с другой стороны, много есть свидетельств тому, что Констаннтин не порывал с языческими традициями своего государства. Это нас не должно особенно удивлять, потому что эпоха св. Константина — это эпоха синкретизма, эпоха, когда очень многие стремятся к соединению различных религий. И св. Константин даже находил особый смысл в такой интерпретации христианства, которая сделала бы его более приемлемым для множества поданных империи. Например, некоторое время спустя, отстраивая новую столицу Константинополь, он распорядился построить три больших собора — в честь св. Силы, св. Премудрости и св. Мира. Император считал, что ипостаси св. Троицы, названные этими отвлеченными философским понятиями, станут более доступны уму просвещенного язычника. Но, так или иначе, на глазах у всех своих подданных, св. Константин все больше склонялся на сторону христианства.

В 313 г. был издан Миланский эдикт — плод договора св. Константина с Ликинием — императором, который в то время правил восточной частью империи. Св. Константин победив Максенция в Италии, установил свою власть над западной частью империи. Восточная же, более густонаселенная, оставалась под властью другого императора. Ликиний был язычник. Он, однако же, породнился со св. Константином, и, заключая договор о браке между Ликинием и сестрой св. Константина, два государя заодно договорились и о религиозной политике. Миланский эдикт вовсе не означал, что христианство стало государственной религией. Это было невозможно в тот момент, и эдикт оказался всего-навсего эдиктом о веротерпимости. Его провозглашение было вполне естественно, потому, что после ухода Диоклетиана гонения очень быстро прекратились. Преемники Диоклетиана, даже настроенные вполне по-язычески, увидели бессмысленность гонений, поняли, что гонения не принесут ожидаемого результата. Христианам была предоставлена свобода богослужения. Им стали возвращать конфискованное имущество. Это сразу утвердило имущественные права Церкви, и впервые за всю ее историю началось накопление церковной земельной собственности. Император Константин давал все новые привилегии Церкви. Он освобождал высшее духовенство от налогов и государственных повинностей, причем идея отделения Церкви и религии от государства была, естественно, совершенно чужда как языческим предшественникам св. Константина, так и его христианским преемникам.

Государь, который объявил себя христианином, чувствовал свою великую ответственность за духовное благо своих подданных. Он чувствовал, что отвечает не только за материальное благополучие своего государства и его жителей, но также и за их вечное спасение. Поэтому христианский государь, который вынужден терпимо относиться к язычеству (язычество все еще остается весьма мощным) в то же время четко определяет свою позицию относительно всяких церковных споров. Те привилегии, которые он дал духовенству, относятся только к духовенству кафолической Церкви, в то время как различные еретики и раскольники этих привилегий не получают. Св. Константин поначалу относился к своему месту в Церкви с большим смирением. Он уклонялся от каких-либо суждений по церковным вопросам, зато ссылался на определения церковных соборов, церковной иерархии.

Однако сама иерархия все более активно требовала вмешательства св. Константина в происходившие тогда споры. Так, потребовалось вмешательство императора в конфликт с донатистами. Донатисты — это раскольники, обвинявшие Карфагенскую Церковь в том, что она осквернила себя принятием в свой епископат тех епископов, которые пали во время Диоклетианового гонения, т. е. выдали священные книги по требованию гонителей. Точнее, ситуация была такая. По возведению на Карфагенскую кафедру очередного епископа (это была главенствующая кафедра в латинской Африке) некоторые ревнители церковной чистоты обвинили его в том, что один из трех рукополагавших его епископов был падшим. Это обвинение до сих пор так и не удалось доказать, однако разгорелся большой спор. Возник раскол, раскольники основали свою собственную иерархию и вступили в совершенно непримиримую борьбу с православным епископатом. Они объявляли падшим не только всех, кто выдавал церковные святыни, но и любого, кто имел с таковым общение. Эти раскольники, претендовавшие на исключительную чистоту, вступили в спор с Римом, и в этот спор пришлось вмешаться св. Константину, хотя он многократно отклонял от себя такую обязанность. Сначала, по просьбе донатистов, был созван собор в Риме, который их осудил. Потом был созван более представительный собор в галльском городе Арле, но раскольники не удовлетворились деяниями этих соборов, и тогда в дело пришлось вмешаться самому св. Константину, который, естественно, встал на сторону двух соборов.

Однако мы ошибемся, если будем представлять себе роль христианского императора в духе позднейших католических доктрин, которые отводили императору подчиненное место. Согласно им, император рассматривался, если следовать латинскому выражению, как мирская рука, как вспомогательная сила, которая проводит в жизнь решения церковных инстанций, помогает их осуществлению. Епископы-современники св. Константина и преемников св. Константина в основанном им Константинополе смотрели на дело совсем иначе. Это проявилось со всей очевидностью во время крупнейшего события в царствование св. Константина — Первого Вселенского собора.

Св. Константин умер в 337 году, процарствовав более 30 лет. Самый значительный документ о жизни св. Константина это «Житие царя Константина», составленное одним из его придворных епископов — Евсевием Кесарийским. Это житие составлено в панегирическом духе, и поэтому многие сомневались в его исторической ценности. Однако в последнее время наука относится к исторической достоверности этого жития как к твердо установленному факту. Например, в египетских папирусах найдены те указы Константина, которые приводит в своей книге и Евсевий. Так или иначе, житие Константина было своего рода программой для всех последующих поколений, особенно для императоров, и то место в Церкви, которое оно отводит Константину, конечно, старались удержать за собой и его преемники, бывшие, так сказать, более «нормальными» христианами. Св. Константин принял св. крещение незадолго до смерти. Он считал, по-видимому, что невозможно быть императором, выносящим смертные приговоры и членом Церкви, тем более что царствование св. Константина было очень тяжелым, ему приходилось проявлять иногда жестокость даже к самым близким людям. Например, в свое время были казнены его жена и старший сын. Впоследствии императорами становились люди, которые приняли крещение уже в младенчестве или в юном возрасте.

В речах, которые Константин произносит у Евсевия перед собранием епископов или в письменных документах, которые он, согласно тому же Евсевию, им адресует, император называет себя «епископом внешних дел Церкви», а также «сослужителем епископов». Первое выражение можно осмыслить по-разному. Некоторые понимают его так, что св. Константин считал своей целью привести язычников, которые находятся вне церковной ограды, внутрь ее — и только. Другие же — в том смысле, что св. Константин притязал устраивать внешнее бытие Церкви, в то время как другие устраивают внутреннюю ее жизнь. То, что рядом с первым выражением соседствует второе — «сослужитель епископов», — подтверждает скорее второе толкование, причем заметим, что это епископство Константина универсально, так же, как универсальна его империя. Это очень важно сознавать — ведь Римская империя всегда мыслила себя как государство всемирное. Если какие-то страны еще оставались вне власти римских императоров, то это понималось как какое-то историческое недоразумение, как положение ненормальное и временное. Империя была тождественна вселенной. Поэтому, между прочим, и патриарх второго Рима — Константинополя получил наименование Вселенского патриарха. И столь же вселенским было призвание самих императоров. Церковь называет св. Константина равноапостольным: подобно тому, как апостолы привели в Церковь Христову начатки верующих, так равноапостольный царь Константин создал условия для того, чтобы все подданные его империи стали христианами. Действительно, время Константина — это время массовой христианизации.

Римская империя и Христианская Церковь при сыновьях и преемниках императора Константина. Попытка реанимации язычества Юлианом Апостатом (отступником). Окончательное торжество христианства.

В 337 году Константин принял крещение от Евсевия, епископа Никомидийского, и вскоре умер на 65 году своей жизни, причисленный Церковью к лику святых, а римским сенатом, по давнему языческому обычаю, — к сонму богов.

Преемниками Константина Великого были его сыновья: Константин II (до 340 г.), Констанс (до 350 г.), управлявшие Западом, и Констанций, управлявший сначала (с 337 г.) Востоком, а по смерти Констанса и Западом (до 361 г.).

Сыновья изменили политику своего отца по отношению к язычникам. Строгие и насильственные меры против язычников, по их понятию, могли скорое уничтожить идолопоклонство и дать полное торжество христианству.

Особенно нетерпимостью отличался Констанций. Вместе с Констансом в 341 году он издал закон, которым под угрозою смерти запрещались языческие жертвоприношения и суеверные гадания. Этот же закон был повторяем несколько раз. Вместе с этим Констанций разрушал языческие храмы или отдавал их христианам, которые обращали их в церкви. Только немногие храмы, бывшие историческими памятниками архитектуры, оставались нетронутыми. Вообще, в правление Констанция принадлежность к язычеству считалась государственным преступлением, как в прежние времена принадлежность к христианству.

Язычество уничтожалось по городам, и только в важнейших из них, например, Александрии, Афинах и Риме, имело еще значительную силу. Древние патрицианские фамилии Рима и ученые Александрии и Афин отстаивали язычество. Первые защищали религию своих предков, вторые — философию, науку и литературу, которые процветали в языческом мире. Сам Констанций, при всем своем желании уничтожить язычество, не отважился разрушать языческие храмы в Риме и даже не отнял государственного жалования у жрецов.

Положение Церкви при Юлиане Отступнике.Насильственные меры Констанция повели к тому, что язычники, принявшие христианство поневоле, или вовсе не принявшие его, сделались ожесточенными фанатиками и тем упорнее держались своей старой религии, чем настойчивее их преследовали. Затаенным их желанием было взять перевес над христианами, какой они имели до времени Константина Великого. С восшествием на престол преемника Констанция Юлиана (361-363) желания их исполнились на некоторое время.

Юлиан вместе с братом своим Галлом был удален от двора подозрительным Констанцием и помещен на жительство в одном замке в Каппадокии. Чтобы отнять у братьев всякую надежду на императорский престол, Констанций хотел со временем определить их в духовное звание и потому давал им соответствующее воспитание.

Удаление от двора и стесненная жизнь в заточении возбуждали в Юлиане ненависть к Констанцию, тем более, что последний был причиною смерти его отца, а потом и брата Галла. С ненавистью к Констанцию развилась в Юлиане ненависть и к христианству как религии его притеснителя. Внешне-религиозное воспитание не могло возбудить в нем любви к христианству. А приставленный к нему учитель словесности, христианин только по имени, сумел привлечь его на сторону язычества. Под руководством своего учителя Юлиан познакомился с произведениями искусства, науки и литературы древне-классического мира и особенно с мифологией и воззрениями на нее неоплатоников. Прельщенный красотой созданий языческо-классического мира, при отсутствии глубокого понимания христианства, Юлиан теперь уже в ранних летах был язычником, хотя по примеру своего учителя еще долгое время скрывал свои религиозные убеждения, представляясь ревностным христианином. Скрытность Юлиана обманула Констанция. Не имея прямых наследников, он решился в 352 г. вызвать Юлиана ко двору в Константинополь и дать ему воспитание как наследнику престола. При дворе Юлиан увидел интриги в христианском обществе, окружавшем его, разногласия, борьбу религиозных партий и проч. Все это возбуждало в нем нерасположение к христианству. А между тем, поборники язычества, с которыми Юлиан скоро сошелся, постарались раскрыть перед ним древнюю религию отцов, освещенную философскими воззрениями, в привлекательных формах. Знаменитый языческий ритор Ливаний, которого Юлиан тайно слушал в Никомидии, имел на него сильное влияние.

В 355 г. Констанций, не подозревая еще в Юлиане язычника, отправил его в Галлию в звании кесаря. В 361 г. Констанций умер, и Юлиан сделался правителем всей империи.

Вступление Юлиана на императорский престол было радостным событием для языческой партии. Молодой император, окруженный философами, учеными, жрецами и авгурами, ревностно взялся за восстановление язычества. По вступлении в Константинополь, торжественно заявив свое отречение от христианства, он приказал по всей империи восстанавливать разрушенные и открывать закрытые языческие храмы и отправлять в них служение. Гонимые и преследуемые жрецы вышли из своих убежищ и направились к алтарям своих богов. Сам Юлиан более всех своих языческих подданных и даже более жрецов заботился о восстановлении древних, почти забытых культов. Нося титул (pontifex maximus), он хотел быть жрецом на самом деле; поэтому часто сам лично, с небывалой торжественностью и благоговением, приносил жертвы богам.

Таким образом, язычество снова стало государственной религией, и язычники опять получили преобладающее значение в империи.

По отношению к христианскому обществу Юлиан держал себя на первых порах довольно снисходительно. Наученный историей, он понимал, что кровавые преследования не могут уничтожить христианства. Скорее, думал он, можно ослабить его и довести до уничтожения хитрой политикой. Руководствуясь, по-видимому, философской терпимостью ко всем учениям, Апостат предоставил свободу действий всем христианским партиям и сектам, на самом же деле он рассчитывал, что христианское общество, при внутренней борьбе партий, само собой придет к падению. С хитрой же целью Юлиан особым законом запретил христианским ученым заниматься изучением философов и поэтов — Гомера, Гесиода, Геродота и др.

Далее, чтобы оскорбить христианское чувство и даже посмеяться над пророчеством Христа Спасителя об Иерусалимском храме, Юлиан, под видом той же веротерпимости, дал иудеям средства восстановить свой храм в Иерусалиме. Но, по свидетельству и языческих, и христианских писателей, появившийся три раза из земли огонь истребил все начатые постройки, так что сами иудеи в ужасе отказались от предпринятого дела.

Хотя подобные распоряжения направлены были против христиан только косвенным образом и не угрожали существованию Церкви, но уже одно то, что привилегии религии государственной стали переходить от христианства к язычеству, поставило христиан в положение двусмысленное, при котором возможны были для них большие притеснения.

Так, с восстановлением язычества воинские знамена с изображением креста заменены были новыми с изображениями богов, разные воинские церемонии получили языческий характер. Все это стесняло воинов-христиан. Приказание Юлиана (в Антиохии) окроплять жертвенной кровью продаваемые на рынках припасы повело к стеснению всех христиан. Потом удалением всех христиан от занимаемых ими государственных должностей и предпочтение, отдаваемое правительством язычникам во всех случаях жизни, например, в судебных спорах и тяжбах, поставляло часто многих христиан в затруднительное положение.

Но самым сильным стеснением для христиан было то, что они, по приказанию Юлиана, должны были возвращать язычникам то имущество, которое при Константине и Констанции перешло от языческих храмов к христианским.

Чтобы выполнить приказ императора, христиане должны были уничтожать свои церкви и даже за свой счет восстанавливать разрушенные по приказаниям христианских государей языческие храмы. При этом бывали и такие случаи, что язычники отнимали у христиан не только то, что прежде принадлежало языческим храмам, но и то, что всегда было собственностью христианских церквей.

Но как Юлиан ни стеснял христиан прямо и косвенно, он нисколько не ослабил христианства и не достиг своей цели восстановления язычества, тем более, что в первые же дни своего правления разошелся с большинством языческой партии. Воспитанный в понятиях неоплатонической школы, Юлиан хотел восстановить не то язычество, какое знало большинство язычников, а язычество, преобразованное по началам платонизма. Отрицая вместе со своими учителями-неоплатониками древнее многобожие и признавая божеством только единое Верховное Существо, Юлиан видел в богах древней религии идеи, свойства и качества этого Верховного Существа, а в идолах — изображение последних.

Вместе с теоретической стороной в язычестве Юлиан хотел преобразовать и практическую сторону. По-прежнему оставляя в языческом культе жертвоприношения и даже заботясь об увеличении их, Юлиан хотел внести в него религиозно-нравственные элементы. Требовал, чтобы жрецы занимались изучением философов и поэтов как провозвестников божеств иных истин. Вели жизнь строго воздержанную и добродетельную. Поучали народ, объясняя людям смысл древних мифических сказаний, при храмах устраивали благотворительные заведения и т.п. Словом, дух христианской религии Юлиан хотел перенести на язычество. Но народные массы, как и прежде, относились к служению своим богам холодно и небрежно. Случалось, что одни только старухи присутствовали при жертвоприношениях императора-жреца. Или, как это было в Антиохии, в праздник Аполлона язычники оставили одного императора приносить жертвы богу поэзий под открытым небом при проливном дожде, а сами искали убежища под крышей дома.

Разочарования одно за другим постигли Юлиана: языческое общество не сочувствовало его планам, христианское — мужественно переносило все притеснения и нисколько не ослабевало.

Но Юлиан не хотел отказаться от своего дела, препятствия и неудачи только раздражали его. Он хотел употребить все средства, даже насильственные, чтобы только достигнуть своей цели. И действительно, христиане ожидали уже от него жестоких преследований после его похода в Персию. Но в битве с персами в 363 году Юлиан был убит, а вместе с его смертью кончилось и его дело восстановления язычества.

Положение Церкви при последующих императорах.Юлиан был последним из языческих императоров. После его смерти на императорский престол выбран был войском Иовиан (363-364 гг.), который при самом избрании заявил, что он христианин.

Впрочем, этот император относился к язычникам снисходительно, запретив только те жертвоприношения, которые соединены были с гаданиями и разного рода суевериями.

Подобною же терпимостью к язычникам отличались его преемники: Валентиниан I (364-375 гг.), управлявший Западом, и Валент (364-378 гг.), управлявший Востоком. Валентиниан (364 г.) издал даже закон, что всякий может свободно содержать ту религию, которая согласна с его убеждениями. Но христианство было уже настолько сильно само в себе и распространилось в таких сильных размерах, что тот же государь в указе от 368 г. назвал язычество верою поселян. При нем язычество уже почти было вытеснено из городов.

Грациан (375-383 гг.) -сын Валентиниана - также управлявший Западом, начал принимать решительные меры против язычества. По восшествии на престол он сложил с себя титул pontifex maximus, отказавшись принять знаки, присвоенные сему достоинству, вынес из курии сената алтарь Виктории, конфисковал имущества языческих храмов, отнял у жрецов и весталок (жрицы богини Весты) привилегии и государственное жалование и т.д.

В то же время Феодосий I Великий, избранный Грацианом после смерти Валента в соправители (379-395 гг.) на Востоке, принимал против язычества еще более решительные меры. Сделавшись в 392 г. единодержавным государем во всей империи, Феодосий нанес последний удар язычеству изданием закона, по которому всякого рода служение богам признавалось преступлением наравне с оскорблением царского величества.

Дети и преемники Феодосия, со времени которых империя окончательно распалась на Восточную и Западную, Аркадий (395-408 гг.) и Гонорий (395-423 гг.) продолжали уничтожать язычествоа в местах глухих и отдаленных от городов. Гонорий на Западе приказал разрушать все оставшиеся еще храмы и удалять от государственных должностей язычников. На Востоке миссионеры монахи, с полномочиями Аркадия, обходили провинции и обращали оставшихся там язычников.

Преемник Аркадия, восточный император Феодосий II (408-450 гг.) в указе от 423 года высказал уже предположение, что язычества не существует более на Востоке. Только в Афинах, в среде ученых неоплатонической школы, держалось еще некоторое время язычество. Но император Юстиниан I (527-565 гг.) приказал закрыть эту школу. Учителя неоплатонической школы не хотели изменить своим убеждениям, и ушли в Персию. С V века, можно сказать, Восточная империя стала христианской.

На Западе язычество продержалось дольше, чем на Востоке. Нападения на Италию “варваров” в V столетии поддерживали надежды языческой партии. Римские сенаторы из языческих фамилий высказывали открыто, что все несчастья постигают империю за оставление религии отцов. В 476 году Западная империя пала под оружием “варваров”, но язычество не было восстановлено, и христианская Церковь оставалась непоколебимою. Остготский король Теодорих, в конце V века овладевший Италией, издал даже закон, которым под угрозою смерти запрещал идолослужение. Следы язычества на Западе сохранились до конца VI столетия, именно, на итальянских островах.