Вопрос3: теоретические модели соотношения морали, религии и политики

Политика обусловлена прежде всего экономическими интересами людей. Социальные слои и группы, обладающие богатством и властью, используют силу государства в интересах сохранения и упрочения своего положения.

Стремление к власти — одно из сильнейших влечений человека, выходящее за рамки материальных интересов и сопряженное с мощными эмоциональными переживаниями.

Политические интересы и настроения способствуют объединению и разделению людей. Государственная власть принуждает граждан к повиновению и опирается на насилие. Она располагает для этого правоохранительной системой, армией, государственным аппаратом и другими мощными инструментами навязывания своей воли и подавления возможного сопротивления.

Общее между политикой и религией заключается в том, что обе сферы являются областью регулирования связей и отношений между людьми.

Но не менее существенны и различия между ними. Для политики сугубо «мирские», властные интересы и цели имеют самодовлеющее значение, они специфичны в каждой стране и регионе.

В отличие от религии, политика пронизана сиюминутными расчетами, используемые в ней стратегия и тактика достигают высот науки и искусства. Политика прагматична в выдвижении исключительно земных краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных целей. Долгосрочные цели осуществляются в ней разнообразными изощренными, а нередко и нечистоплотными средствами — такими, например, как вербовка и убеждение союзников, уговор колеблющихся, запугивание и подавление противников, шпионаж, демонстрация силы, дезинформация, утечка информации», манипулирование общественным мнением и т.п.

У политического деятеля мотивы властвования довлеют над религиозными мотивами. Логика противоборства диктует жесткие правила поведения, часто заставляет маскировать свои действительные намерения, прибегать к хитрости и другим осуждаемым религиозной моралью приемам и средствам.

Если политика опирается на насилие, то религия обычно осуждает насилие.

Религия демонстрирует приоритет «небесного» по отношению к «земному», «сакрального» — к «профанному», духовного — к телесному и материальному.

В религии отчетливо доминирует моральное начало, духовенство обычно заботится об авторитете церкви и избегает непосредственного участия в рискованных для ее репутации политических акциях.

Однако в истории можно увидеть религиозные процессы, имеющие политическое значение, и политические процессы, происходящие под религиозными лозунгами. Поэтому, прежде всего, нужно учитывать конкретное наполнение политическим содержанием религиозных сюжетов, идей и лозунгов, как и религиозное оформление конкретных политических акций.

Соединение религиозных и политических факторов находило и находит выражение в таких феноменах, как религиозные войны (Крестовые походы,джихад и т.п.), религиозный пацифизм (неприятие войны по религиозным мотивам), в других явлениях религиозно-политической жизни.

Политика возникает значительно позже религии. В архаическом обществе до появления политики религия во многом обеспечивала регуляцию поведения людей и соблюдение нравственных принципов на основе складывавшихся обычаев, норм вероучения и ритуалов культа. Она сакрализовала авторитет вождя племени (часто он был одновременно и жрецом), придавала ореол святости формирующимся традициям.

Жречество способствовало формированию государственных структур и легитимации формирующейся публичной власти, оправдывая и освящая ее обращением к исторической памяти и древнейшим традициям народов.

Подданные должны были видеть во власти небесное установление. Многие государственные ритуалы (принятие символов власти, официальные церемонии и парады, похороны властителей и т.п.) до сих пор воспроизводят ритуально-канонические элементы религиозного культа.

Религиозные учения зачастую используют политические термины и категории («царство», «царь», «раб», «господин»), которые наполняются сакральным содержанием и служат для освящения либо дискредитации земной политики, власти и т.п. («Нет власти не от Бога», «Царь — помазанник Божий»; «Князь мира сего — Сатана».)

В некоторых религиозных системах существуют представления о сосуществовании двух уровней политической жизни («двух Градов») — небесной и земной (христианство), в других политическая жизнь не отделяется от религиозной (ислам).

Ряд церквей и религиозных деятелей оценивают политику как небогоугодное, безнравственное дело, другие утверждают, что религия не противостоит политике, а призвана помочь привести праведника к власти, избавить общественную жизнь и властные структуры от правящих грешников и безбожников.

Политические структуры втягивают в сферу своей деятельности складывающиеся религиозные институты.

В Древнем мире и Средневековье религия становится составной частью государственного аппарата. Священнослужители обычно не противились этому, так как имели собственные экономические интересы. Как правило, жрецы и церковные структуры были крупными землевладельцами, имели в своем распоряжении рабов, крепостных крестьян, различного рода богатства.

Часто церковь находилась на содержании у властей, получая политическую и иную поддержку государства, в том числе и в борьбе с оппозицией и ересями в самой церкви.

Власти втягивают церковь в политику в первую очередь потому, что она имеет огромное духовное влияние на граждан, располагает информацией о них и сильными рычагами психологического воздействия и может влиять на отношение подданных к власти.

История свидетельствует, что во многих странах обращение за духовной поддержкой к церкви консолидировало государственную власть. Но обычно церковь в государственной жизни послушно повинуется установленному законодательству и своей культовой и внекультовой практикой включается в русло государственной политики.

Политизация деятельности церкви вынуждает ее подчиняться правилам и логике политического поведения.

Нередко правителя провозглашали потомком богов или обожествляли. Это закрепляется в его титуле. Так, в синтоизме японский император считался сыном богини Солнца Аматэрасу.

На этой основе формируется культ монарха (культ фараона в Египте, культ императора в Древнем Риме). Так называемый «культ личности» (культ Наполеона, вождей в социалистических государствах и т.д.) стал своеобразным светским воспроизведением многовековой религиозной традиции.

Церковь вынуждена участвовать даже в самых неприглядных акциях светской власти, противоречащих самой природе религиозной жизни. Политиканствующие священнослужители грязнут в интригах, склоняются ко лжи и лицемерию.

Типичной ситуацией в истории становится подчинение церкви господствующему авторитарному режиму.

Однако история дает ияркие примеры противостояния подвижников веры политическим акциям, противоречащим религиозным убеждениям. Например, митрополит Филипп мужественно обличал опричнину и другие преступления Ивана Грозного.

В христианстве союз церкви и государства с VIII в. Находил свое символическое воплощение в институте церковного помазания монарха на власть. Благодаря этому в условиях противоборства феодальных правителей католическая церковь смогла утвердить свое влияние на монархии средневековой Европы и даже принудить некоторые из них к участию в Крестовых походах.

Важную роль в осуществлении самостоятельных политических акций папского престола сыграли возникавшие с VI в. ордена монашеские. И в более поздние времена папство часто использовало ордена (особенно организованный в XVI в.орден иезуитов) для проведения своих политических акций в разных странах мира.

И в Новое время политические амбиции католицизма стимулировали проявления клерикализма — тяготения к доминированию церкви в политических и культурных сферах. Однако большей частью католический епископат в разных странах мира вынужден подчиняться политическому режиму светских властей, тем самым мало чем отличаясь от позиции православия, искони придерживавшегося традиций «цезарепапизма», т.е. подчинения господствующему православному правителю, «помазаннику Божьему, являвшемуся одновременно и главой церкви.

Именно в Византии император Константин провозгласил христианство государственной религией и сам, не принадлежа к церкви, руководил I Вселенским собором, участвовал в обсуждении вопросов вероучения. В Византии сложилась характерная для восточного христианства традиция покорного подчинения церкви государству.

Русское православие восприняло и по-своему переосмыслило теократическую традицию. С падением Византии (XV в.) формулируется теория «Москва — Третий Рим». Влиятельный церковный деятель Иосиф Волоцкий утверждал, что царь «естеством подобен всем человекам, властью же — Богу», поэтому «от царя и московского великого князя истекает все: жизнь и благодать». Царь — наместник Бога на Земле, глава не только государства, но и церкви. С тех пор безусловный приоритет светской власти над властью церковной осознавался в политической жизни страны как исходный принцип взаимоотношений иерархов православия с государством. На этой основе на века определилось согласие церкви с властью, которое церковные историки часто называют «симфонией». Лишь очень редко отдельные иерархи (например, патриарх Никон) пытались добиться определенной автономии от власти. Петр I отменил патриаршество и поставил во главе церкви особое министерство — Синод.

Подчинение светским властям присуще и многим течениям протестантизма(исключая нонконформистов). С самого начала своей реформаторскойдеятельности Лютер следовал в кильватере политики немецких князей; такая позиция типична для лютеранских церквей и в других странах.

Непродолжительное правление «женевского папы» Кальвина, сосредоточившего в своих руках духовную и светскую власть, или политическое влияние шотландского реформатора Джона Нокса были исключением; как правило, протестантские церкви являются законопослушными институтами политической жизни во всех государствах.

Буддизму в меньшей степени присуще обожествление власти и ее носителей, однако при царе Ашоке (III в. до н. э.) буддизм стал государственной религией Индии, а своего высшего расцвета достиг в Кушанском царстве (I—III вв. н. э.) благодаря политической поддержке властей. Союз политики и религии на протяжении последних веков выразительно демонстрировала власть далай-ламы в буддийском Тибете.

Ислам также исходит из понимания власти как божественного установления.Мухаммад сочетал в себе качества посланника Аллаха, пророка и властителя мусульманской общины («уммы»). Халифат сформировался и функционировал как теократическое государство. Первые халифы считались преемниками Мухаммеда и наместниками Аллаха на Земле, соединяя функции первосвященника и военного предводителя, контролируя религиозную и административную жизнь «уммы».

Современное государство особо не нуждается в религиозной легитимации. Отношения государства и церкви стали менее политизированными, более соответствующими принципам демократии и нормам морали.

Отделение церкви от государства, невмешательство светских властей в ее деятельность — необходимая гарантия защиты религии от политизации.