Теневая экономика как объект исследования

Еще А. Маршалл, один из выдающихся английских экономистов, отмечал необходимость того, чтобы применяемые экономической наукой понятия были четко определены. Для этого нам нужно проследить, как изменялось представление о той или иной категории в процессе исторического развития, и определить, что на сегодняшний день подразумевается под ним.

Термин «теневая экономика» пришел к нам из-за рубежа. Западные специалисты еще в 60-е годы, когда в СССР восхищались преимуществами «развитого социализма» и «экономной экономикой», всерьез заинтересовались стоящим за ним явлением. Использование данного термина в отечественной научной и публицистической литературе связано с попытками проанализировать всплеск «теневой» хозяйственной деятельности в 60-е годы, последовавший после введения Уголовного кодекса 1961 г. (1, с. 108).

К этому же периоду относятся и первые попытки анализа этого явления, проводимые эпизодически и крайне непоследовательно. Тогда же была сформулирована и получила распространение точка зрения, согласно которой именно в этот период зародились и стали набирать силу теневые экономические процессы.

На протяжении большей части советской истории усиленно пропагандировалась идея о том, что СССР — страна беспроблемной экономики, что экономическая система, функционирующая на основе общественной собственности на средства производства, устраняет основу для каких-либо «теневых» процессов, а потому в стране нет и не может быть преступности, в том числе и экономической (14, с. 37).

Из-за отсутствия желания объективно и адекватно оценить существующие реалии, поскольку они шли вразрез с господствовавшими идеологическими установками, в этот период были сделаны две, на наш взгляд, принципиальные ошибки:

во-первых, появление термина «теневая экономика» было воспринято как появление самой теневой экономики, что, как выяснилось впоследствии, не соответствовало действительности;

во-вторых, утверждение, что «сталинский» социализм избежал коррупции, взяточничества и хищений, а «хрущевский» — нет, дезориентировало исследователей, усмотревших причину теневых экономических процессов в отсутствии должного контроля в экономике, обусловленного демократизацией постсталинского политического режима.

Мы не разделяем данной позиции, хотя она до сих пор имеет своих сторонников (10, с. 53). Нам представляется, что теневая экономика — это сложное явление социальной действительности, имманентно присущее любой официальной экономической системе и прямо противоположное ей. Конкретные формы проявления теневой хозяйственной деятельности определяются экономическим содержанием действующей социально-экономической системы, поэтому наряду с хозяйственной деятельностью, осуществляемой в легальных рамках, существует достаточно обширный сектор, называемый теневой экономикой, который активно влияет на большинство обычных, «нормальных» экономических процессов. Именно поэтому теневая экономика существует в условиях и социалистической системы командно-административного типа, и в постсоциалистических странах с неразвитыми рыночными механизмами, и в странах с развитой рыночной структурой.

Второй период проявления общественного интереса к проблемам теневой экономики следует связать с началом 70-х годов. В это время среди экономистов прочно лидирует точка зрения (15, с. 24) о том, что причиной существования теневых экономических процессов являются несовершенства существующего хозяйственного механизма. А поскольку незыблемость социализма и социалистической собственности являлась той «священной коровой», на которую посягать нельзя, то в качестве основного средства противодействия негативным экономическим явлениям предлагалась трансформация реальной экономической системы в «многосекторную, внутренне состоятельную, социалистическую экономику». Тем самым предполагалось обеспечить перевод социализма на новую ступень его развития.

Таким образом, неоправданная идеализация и отсутствие научных исследований, адекватно отражающих реальные экономические процессы как на эмпирическом, так и на теоретическом уровнях, были вызваны приверженностью к одному из хрестоматийных постулатов — тезису об общенародной собственности, устранившей основу как для самой теневой экономики, так и для причин ее порождающих. Это утверждение служило долгие годы в ряду «доказательств» высокой зрелости социалистических отношений.

Теневая экономика на этом этапе не рассматривается как самостоятельное общественное явление, реально существующее в действительности. Напротив, считалось, что теневые экономические процессы — это казус системы, проявившийся в результате несовершенства хозяйственного механизма. Согласно существовавшей точке зрения проблема теневой экономики разрешилась бы сама по себе, по мере глубокого реформирования и перестройки общества.

Очевидно, именно этим обстоятельством объясняется своеобразный мораторий на системные исследования по проблемам теневой экономики и более чем скромное упоминание о ней в обменах научной информацией на разного рода симпозиумах и конференциях в течение довольно длительного времени.

Прорыв «дурной бесконечности» состоялся в середине 80-х годов, когда стало ясно, что страна оказалась на грани экономического кризиса и не способна к устойчивому экономическому росту. В этот период возобладала позиция, согласно которой теневая экономика является результатом подавленной частной инициативы в сфере хозяйствования. Обществоведы, в том числе и экономисты, почти единодушно утверждали, что достаточно устранить неоправданные ограничения, и соответствующая часть экономики заработает на благо всего общества. (3, с. 41) Однако отдельные исследователи (7, с. 37), подчеркивая многофакторность происхождения и развития «теневого» хозяйствования, еще тогда обращали внимание на односторонность подобного подхода и невозможность решить проблему «быстро и просто». Это подтвердила и практика начавшейся перестройки.

Теневая экономика — одна из самых популярных и распространенных категорий современной хозяйственной практики.

Зачастую понятие теневая экономика применяется как всеми известное и не требующее каких-либо пояснений. В действительности, имеется самое различное толкование теневой экономики в России и за рубежом. Это и послужило основанием для утверждений, будто до сих пор никому не известно, что такое теневая экономика. Попробуем разобраться, но будем иметь в виду, что (по словам А. Маршалла) употребление терминов не должно быть слишком категоричным, чтобы не впасть в бессмысленный спор или, того хуже, допустить ошибку. Итак, что же такое теневая экономика?

На этот вопрос, достаточно простой, не существует однозначных ответов. Теневая экономика — это архисложное и многогранное понятие, которому до недавнего времени уделялось явно недостаточно внимания.

В последнее время в официальных документах, научной литературе и средствах массовой информации широкое распространение получили самые разнообразные формулировки в этой области: «теневая экономика», «криминальная экономика», «неформальная экономика», «фиктивная экономика», «вторая экономика», «черная экономика», «серая экономика» и др., допускающие различные толкования.

Вместе с тем, как показывает практический опыт, значение и острота проблемы теневой экономики возрастают по мере осуществления экономических преобразований, вызванных сменой экономической доктрины и, соответственно, направленности развития как страны в целом, так и отдельных ее регионов.

Существует несколько различных подходов для определения сущности теневых процессов.

Первый из них характеризует теневую экономику как состояние или тенденции развития экономических отношений. В частности, А.Нестеров и А.Вакурин под теневой экономикой понимают «деформацию экономических отношений, которые не находят отражения в законодательстве» (21, с. 135).

Подобный подход оставляет не вполне ясным вопрос о сущности и структуре экономических деформаций. Понятно, что они фиксируют отличие реальных отношений от «нормальных», что в различных экономических системах они не одинаковы, но до сих пор остается весьма проблематичным — что относить к деформациям экономических отношений, а что — нет?

Весьма близка к изложенной точка зрения В. Исправникова, который определяет теневую экономику как совершенно «новую социально-экономическую реальность», представляющую собой «устойчиво воспроизводимую систему высококриминализованных экономических отношений» (27, с. 14).

Следовательно, теневая экономика — это специфические экономические отношения, отражающие определенный способ хозяйствования, который отличается от «нормальных», зафиксированных в праве норм и правил поведения, и не контролируется государством.

Другие исследователи идут несколько дальше в анализе понятия «теневая экономика» и характеризуют ее не только как особое состояние экономики, но и как совокупность условий и факторов хозяйствования, обеспечивающих ее функционирование в обществе. В частности, С. Глазьев, не претендуя на универсальность определения, предлагает трактовку «теневого хозяйствования» как комплекса «неформальных условий и внеправовых факторов, образующих устойчивые властнохозяйственные структуры (кланы), которые и создают огромный «теневой» (то есть никак в правовом смысле не регулируемый) сектор (27, с. 29).

Рассматривая условия и факторы, в том числе и латентные, теневой экономики, ее структур, институтов и установлений, автор демонстрирует такой подход, который позволяет рассмотреть феномен теневой экономики в единстве его феноменального и процессуального, явления и сущности, внешнего и внутреннего.

Вместе с тем данное определение теряет из виду саму теневую экономическую деятельность, что не позволяет нам считать его полностью удовлетворяющим требованиям современного подхода.

Мы полагаем, что при всей познавательной ценности подобная точка зрения страдает некоторой ограниченностью. В частности, следует согласиться с мнением ряда исследователей, которые считают, что определение теневой экономики только как состояния экономических отношений или совокупности условий и факторов хозяйствования недостаточно раскрывает ее сущность и специфику, поскольку упускаются важнейшие свойства и функции данного явления.

Поэтому достаточно логичным, на наш взгляд, представляется третий подход, «деятельностный», к трактовке проблем теневой экономики, в соответствии с которым «теневая экономика представляет собой совокупность неучтенных, нерегламентированных (отличающихся от зафиксированных в нормативных документах и правилах хозяйствования) и противоправных видов экономической деятельности» (4, с. 52).

Рассматривая противоправную деятельность как сущностную характеристику теневой экономики, авторы демонстрируют, по нашему мнению, такую позицию, которая, по сравнению с предыдущей, позволяет более адекватно охарактеризовать явление теневой экономики, поскольку именно характер деятельности субъектов определяет сущность любой системы.

Таким образом, в современной отечественной научной литературе теневая экономика рассматривается как состояние экономических отношений, деятельность хозяйствующих субъектов и совокупность условий и факторов, обеспечивающих ее функционирование в обществе.

Мы полагаем, что при всей познавательной ценности попытки определить теневую экономику только через правовые признаки (неучтенная, нерегламентированная, противоправная) страдают некоторой ограниченностью.

В частности, следует согласиться с мнением Б. Дружинина, который считает, что «стремление к правовой «рафинированности» определения не способствует пониманию сути явления (26, с. 82). Поскольку речь идет об экономике, то в основу исследования должны быть положены экономические критерии. Право вторично по отношению к экономике и во многом субъективно. Оно несет на себе печать стереотипов и догм, свойственных общественному сознанию, не успевая фиксировать изменения экономической реальности. Сегодня многое из того, что было запрещено, стало возможным, и если в трактовке теневой хозяйственной деятельности руководствоваться только правовым критерием, при полном отсутствии экономических, то практически невозможно объективировать процесс определения теневой экономики.

Для решения проблемы мы предлагаем использовать два основополагающих признака — полезность и характер доходов субъектов.

Полезность как экономическая категория обозначает способность приносить пользу, то есть удовлетворять потребность.

Б.А.Дружинин предлагает использовать данную категорию в качестве исходного критерия отнесения различных видов экономической деятельности к теневой или легальной (26, с. 82-83). Теневая экономика, следовательно, будет включать в себя все виды бесполезной экономической деятельности, то есть те виды, которые носят негативный и деструктивный характер и наносят вред обществу и его членам. Всякая деятельность, приносящая пользу человеку и обществу, должна быть освобождена от запретов, дискриминаций и легализована.

Таков исходный принцип, из которого следует, что все виды деятельности, направленные на удовлетворение и формирование деструктивных потребностей, способные физически и нравственно деформировать личность, могут быть отнесены к теневой и признаны нелегальными. Например, выпуск фальсифицированной, опасной для здоровья продукции; деятельность, разрушающая среду обитания человека и т.д.

Всякая хозяйственная деятельность предполагает вознаграждение и совершается в расчете на него. На наш взгляд, к доходам теневой экономики, незаконным доходам следует относить только доходы, полученные в результате деятельности, удовлетворяющей бесполезные, деструктивные потребности. Величина доходов, по мере развития рыночных отношений, будет определяться экономическими результатами деятельности субъектов. Существует два пути получения незаконных доходов: путь активный, когда доходы получают за деструктивную и вредную деятельность, и путь пассивный, связанный с присвоением чужих товаров — материальных ценностей (кража, хищение).

Вместе с тем, разделяя последнюю позицию, нам трудно согласиться с так называемым «романтическим» толкованием теневой экономики, которая отождествляется с образцами высокоэффективного хозяйствования. Данная точка зрения поддерживает идею о полезности теневой экономики, поскольку та представляет структуру, главная функция которой не мешать, а помогать официальной экономике, когда в ней возникают расстройства и сбои. К примеру, изготовление ремесленных подделок, нелицензированная продажа товаров.

По нашему мнению, такой взгляд не учитывает сложности реального взаимодействия в экономической системе, поскольку действительные отношения теневой и официальной экономики далеки от столь идеализированной схемы.

Таким образом, мы считаем, что теневая экономика — эта особая сфера действующей экономической системы, удовлетворяющая деструктивные и вредные потребности. В реальной жизни отношения теневой и официальной экономики переплетены, и их практически невозможно разграничить без специальных методов проверки и анализа информации о хозяйственных процессах. Именно поэтому возможно использовать при определении теневой хозяйственной деятельности и признаки внеэкономического характера, как то внезаконные и неофициальные виды осуществления, скрытость от органов официального государственного учета и т.д.

Следовательно, теневая экономика — это особая сфера действующей экономической системы, функционирующая вне правового поля, удовлетворяющая деструктивные и вредные потребности и позволяющая получать незаконные доходы как в денежной, так и в натуральной формах.

В последнее время, в связи с тем, что в России активно идет становление рыночных структур, в литературе можно встретить высказывания о том, что незачем ломать голову и изобретать велосипед, когда можно взять за основу подходы наших западных коллег. Основной довод, который используется сторонниками этой позиции — теневая экономика сродни гриппу: болезнь одна, а вирусов много.

Однако дело в том, что западная разновидность теневой экономики значительно отличается от российской модели, поскольку большей частью сопряжена с противозаконными способами извлечения доходов (наркобизнес, порнобизнес, вымогательство, аферы и др.)- Основным содержанием развернувшихся в нашем обществе процессов стала борьба за передел собственности. Эта борьба за обладание экономическими ресурсами при отсутствии должного правового регулирования приобрела все возможные формы индивидуального противоборства, в том числе связанные с прямым захватом собственности и использованием физического насилия. Массовое применение неэкономических средств и методов в экономической борьбе принципиально отличает нашу ситуацию от положения в развитых западных странах, где функционирует отлаженная правовая система по защите сферы легального бизнеса.

Западным странам неведомы массовые лжебанкротства, уход от налогов, аферы с финансовыми пирамидами или законное получение доходов за выпуск вредной продукции. Именно поэтому диагностировать российскую экономику по западным образцам и стандартам просто невозможно.

Достаточно часто встречаются попытки отождествить теневую экономику с преступлениями в сфере экономики. Существует три основные позиции в определении круга преступлений, охватываемых определением «экономические». Первая — наиболее широкая — относит к таковым все преступления, совершенные с целью получения экономической выгоды (обогащения). Вторая — исключает из числа экономические преступления, не связанные с хозяйственной деятельностью. Третья — наиболее узкая — признает собственно экономическими лишь преступления юридических лиц как хозяйствующих субъектов (19, с. 29).

Приведенная трактовка экономических преступлений в целом разделяется российскими учеными. Так, по мнению Н.Ф.Кузнецовой (19, с. 31), экономическая преступность слагается из посягательств на собственность и предпринимательских преступлений. Однако ранее в советской литературе высказывались мнения о необходимости ограничения круга экономических преступлений только хозяйственной должностной и имущественной преступностью. С этой точкой зрения можно встретиться, в частности, в работе А.М.Яковлева «Социология экономической преступности». Представляется, что данная позиция была вполне оправданной в условиях командной (огосударствленной) экономики, но она вряд ли приемлема в период расширения рыночных отношений, когда практически любое частное поведение, имеющее экономическую мотивировку, всегда оказывается связанным в той или иной степени с хозяйственной (экономической) деятельностью.

На наш взгляд, необходимо отказаться от безнадежно устаревшего подхода к экономической преступности как к хозяйственной, регистрирующей, в основном, четыре вида преступлений — хищения, взяточничество, фальшивомонетничество и валютные преступления, и использовать практику государств с развитыми рыночными отношениями, определив категорию экономической преступности как преступность в сфере бизнеса.

Следовательно, у нас нет оснований отождествлять теневую экономику и экономическую преступность, несмотря на то, что в условиях рыночной экономики «традиционные» экономические преступления претерпели существенные изменения и их рамки значительно расширились. Категория теневой экономики, на наш взгляд, более емкое по своему объему понятие, которое включает в себя преступную экономическую деятельность, определяемую как «черная» или криминальная экономика.

Все рассмотренные нами определения свидетельствуют о различных ступенях в эволюционном процессе познания теневой экономики и раскрывают разные грани этого явления. Обобщающую характеристику сущности теневой экономики можно представить в виде следующей схемы:

Рис. 3. Основные определения теневой экономики

Как уже отмечалось выше, каждый из представленных подходов обладает рядом достоинств, как впрочем и некоторыми недостатками, что не позволяет нам принять какие-либо из них как основополагающие для дальнейших исследований.

Для определения теневой экономики как явления экономической действительности нам представляется весьма плодотворным обратиться к методологии системного анализа. Это позволит, не отвергая полностью ни один из описанных выше подходов, вычленить в них наиболее рациональные зерна, соответствующие требованиям современного системного подхода, и дать адекватное ему определение.

Принцип системности занимает в настоящее время важное место в научной методологии. С ним связан ряд нормативных требований, предписывающих рассматривать исследуемый объект как систему, как видимую связь явлений. Системная модель опирается на философские представления о целостности объектов, их структурности, совокупной связи явлений, динамизме систем и их преобразовании.

Хотя среди ученых нет единой точки зрения относительно определения системы, существует ряд общих исходных положений, на которых базируется системный анализ:

1) системы начинаются там, где есть множество элементов;

2) системы начинаются там, где множество элементов оказывается тем или иным образом упорядоченным;

3) системы начинаются там, где упорядоченные элементы образуют определенную целостность;

4) системы начинаются там, где эта целостность обладает определенными свойствами, которые не сводятся к свойствам составляющих его элементов.

К числу основных относятся следующие свойства системы: устойчивость, изменчивость, противоречивость и т.д.

Наиболее высоким типом системы является такой, которому присущи сложная иерархическая организация, внутреннее и внешнее функционирование, самоорганизация на основе обратной связи, способность изменять свои состояния, сохраняя качественную определенность, историческая динамика, выражающаяся в закономерном процессе формирования, эволюционирования и гибели данной системы.

Современные знания в области теории систем позволяют расширить наши представления на природу системных объектов.

В частности, система — это не просто совокупность множества единиц, в которой каждая единица подчиняется законам причинно-следственных связей, а единство отношений и связей отдельных частей, обуславливающих выполнение определенной сложной функции, которая и возможна лишь благодаря структуре из большего числа взаимосвязанных и взаимодействующих друг с другом элементов. Как отмечают И.Блауберг и Э.Юдин, всякая система имеет следующие признаки: целостность, наличие нескольких типов связей (пространственных, функциональных, генетических и пр.), определенную структуру (организацию), иерархию уровней, управление, самоорганизацию, развитие (19, с. 61- 64).

Перечисленные признаки позволяют характеризовать изучаемое явление как систему.

Любая социальная, в том числе и экономическая, система сочетает изменчивость и стабильность, испытывает угрозы, устойчива к опасностям.

С точки зрения системного анализа, принципиальное значение имеет проблема социального субъекта и его среды (5, с. 30). При этом единая точка зрения отсутствует: любой объект выступает субъектом, а окружающие его элементы и взаимосвязи с ним — средой. В свою очередь, среда включает множество субъектов, ни один из которых не может оказать решающего воздействия на поведение других.

Поэтому следует иметь в виду, что ни одна из экономических структур или институтов, а также хозяйствующих субъектов, каким бы экономическим статусом они ни обладали, фактически имеют весьма ограниченные возможности для воздействия на экономические процессы.

Важно, что экономическая среда отнюдь не детерминирует поведение субъектов, а предоставляет условия для выбора того или иного варианта поведения. Поэтому теневую экономическую деятельность можно представить как серию последовательных выборов, осуществляемых субъектом.

Таким образом, развитие (эволюция) теневой экономики представляет собой процесс взаимного приспособления субъектов теневой экономики и среды на основе экономических принципов.

Следовательно, современные научные концепции ориентируют нас на анализ феномена теневой экономики через призму проблемы взаимодействия самоорганизующейся системы со своей средой.

В свете сказанного теневую экономику в общем виде мы можем определить как состояние самоорганизующейся системы, при котором она развивается в соответствии с общими экономическими принципами и находится в гармоничном равновесии со своей средой.

Как видим, данное определение характеризует феномен теневой экономики и со стороны состояния системы, и со стороны выполнения ее функций, а также условий существования.

За сохранение и развитие любой системы, в том числе и теневой, отвечает механизм саморегуляции, важнейшей частью которого являются элементы или подсистемы, обеспечивающие непосредственное функционирование теневой экономики. Это и есть не что иное, как системы обеспечения теневой экономики, которые тесно связаны между собой.

Данному определению соответствует и понимание экономической связи в системе теневой экономики, которое включает:

- субъекты связи — экономические институты и экономические сферы, которые в рамках своей компетенции реализуют это взаимодействие;

- предмет связи — это интересы и потребности субъектов теневой экономики, ориентированных на теневую экономическую деятельность;

- механизм сознательного регулирования взаимоотношений между

субъектами — концепция теневой экономики, правила, обычаи, традиции, регулирующие теневые отношения и признанные, «узаконенные» в этой сфере.

Система теневой экономики складывалась постепенно. По мере развития теневых отношений накапливались знания в данной сфере, появлялись специализирующиеся в ней группы, в том числе и профессиональные, сформировалась система специфических экономических связей. Мы поддерживаем точку зрения, согласно которой система теневой экономики отличается от спорадических, случайных связей по поводу негативных экономических явлений.

Она характеризуется следующими чертами:

- постоянное и интенсивное взаимодействие между участниками этой экономической связи;

- четкое определение функций, прав и обязанностей, обеспечивающих высокую степень срабатываемости, взаимодействия между субъектами связи;

- регламентация и контроль за этим взаимодействием;

-наличие специально подготовленных людей, специализирующихся в данной деятельности;

- концентрация ими усилий прежде всего на этой деятельности (9, с. 92-93).

Как любая система, система теневой экономики выполняет определенные функции. На наш взгляд, важно подчеркнуть неразрывность двух важнейших функций системы теневой экономики: сохранения существующей теневой экономической системы и ее развития. При гипертрофии какой-либо из функций могут произойти серьезные нарушения, которые, в конечном итоге, способны разрушить саму систему вплоть до ее распада и коллапса. Следовательно, деятельность системы теневой экономики непосредственно связана с механизмами ее самоорганизации: изменчивостью как способностью системы развиваться, наследственностью как способностью сохранять преемственность в процессе развития, и отбором как способностью системы к реализации некоторой приоритетной совокупности направлений и форм развития.

Таким образом, функционирование теневой экономики прямо связано с развитием ее системы, поэтому было бы неверным сводить теневую экономику лишь к отдельным, пусть и очень важным, экономическим институтам, через которые реализуются теневые экономические отношения или которые профессионально заняты ее поддержанием.

Именно узкое понимание теневой экономики в прошлые десятилетия практически дезориентировало исследователей и во многом способствовало абсолютной неразработанности проблемы.

Важно подчеркнуть, что мы отнюдь не отвергаем распространенное в современной литературе понимание теневой экономики как определенного состояния экономических отношений или особого рода деятельности хозяйствующих субъектов. Они представляются нам вполне правомерными, но мы считаем, что специфике анализируемого объекта более соответствует системный подход, позволяющий видеть его в динамике, абстрагируясь от сиюминутных достоинств того или иного описания.