АРИСТОТЕЛЬ

Биографическая справка

(384–322 до н.э.) – древнегреческий философ и ученый-энциклопедист, представитель классического периода античной философии. Учился у Платона, но не стал его учеником; воспитатель Александра Македонского. Оказал самое сильное, по сравнению со всеми жившими до него философами, влияние на развитие человеческой мысли, в особенности благодаря созданной им философской системе классификации научных дисциплин. По содержанию Аристотель делил их на теоретические (математику, физику и психологию), практические (этику, политику, экономику) и поэтические (технику, эстетику, риторику, или педагогику).

Основу этой системы составляют логика и метафизика. Логика, созданная Аристотелем и названная им «аналитикой» (название «логика» было введено стоиками), – это учение об основных логических законах, о понятии, суждении, умозаключении, о методах доказательства или опровержения. Учение о категориях (сущность, отношение, место, время, качество, количество, действие, страдание, обладание, положение) стоит на границе между логикой и метафизикой. В метафизике – учении о «началах и причинах» – Аристотель различает вещество (материю) и форму (силу, мышление), которые первоначально представляли собой не связанные друг с другом возможности, в единстве же составляют действительность. Высшая действительность – Бог: мысль мысли, чистая форма, недвижимый двигатель.

В своих политических взглядах Аристотель исходит из понимания человека как «общественного животного», в сферу жизни которого входят семья, общество, государство. Государство (как и экономику) Аристотель рассматривает реалистически: государственный деятель не может ждать, пока наступят идеальные политические условия, а должен, исходя из возможностей, наилучшим образом управлять людьми – такими, каковы они есть, и прежде всего заботиться о физическом и моральном воспитании молодежи. Цель государства видится Аристотелю в благой жизни всех его членов, для этого граждане должны быть добродетельными. Правосудие и дружба – основа нормального государственного устройства.

Для этических воззрений Аристотеля характерно понимание природы добродетели как середины между двумя крайностями. Например, дружба, будучи добродетелью, находится между себялюбием и самоотречением. Добродетель – это "порыв к прекрасному, соединенный с рассуждением". Отсюда к добродетели следует отнести, во-первых, выбор правильных средств, то, что является предметом рассудительности, и, во-вторых, следование добропорядочной цели – правильному предмету желания. Деятельность души сообразно добродетели приносит благо, удовольствие и счастье.

Основные сочинения Аристотеля: «Органон», «Метафизика», «Физика», «О животных», «Никомахова этика», «Эвдемова этика», «Политика», «Риторика», «Поэтика».

"Метафизика" – собрание из четырнадцати книг Аристотеля, традиционно располагавшихся после (meta-) его "Физики" (physika). В европейской традиции общее название этого собрания книг стало употребляться как синоним слову "философия" – "метафизика" стала обозначать науку об отвлеченных началах бытия. Главная тема – критика различных взглядов предшествующих философов, главным образом Платона и пифагорейцев, а также выяснение вопроса о том, что следует понимать под «первой философией» и какие ее понятия должны быть исходными. По утверждению Аристотеля, существует три вида умозрительного знания: физика, математика и первая философия. Физика изучает сущее, которое способно двигаться. Исследует она его посредством определений, не мыслимых отдельно от материи. Предмет математики – сущее, которое не способно двигаться. Определения математики лишь иногда мыслятся отдельно от материи, но в большинстве случаев, как и в физике, они предполагают некий субстрат. И только первая философия, «мудрость», изучает неподвижное и самостоятельно существующее. Она есть также наука о сущности, т.е. о сути бытия вещи. Основное же определение философии таково: "Наука, исследующая сущее как таковое, а также то, что ему присуще само по себе". Каждый род, будучи воспринимаем одним чувством, изучается одной наукой. В первой философии постигают вместе с тем не отдельный какой-либо род, а сущее в целом. Поэтому все частные науки составляют часть первой философии. Раскрывая сущность, философ должен сперва "исследовать начала умозаключения". В соответствии с этим изучению сущего как такового должно предшествовать указание достоверного начала для всего. Таким началом, по Аристотелю, выступает закон противоречия: "невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении". Согласно этому закону, если мыслится что-то одно, то ему должно соответствовать только одно определение, выражающее суть бытия.

Сущее как таковое имеет первые причины, которые должен постигать философ, раскрывая суть бытия вещей. К первым причинам относятся: форма, материя, начало движения и цель. Перечисленные четыре начала определяются, исходя из более общих понятий возможности и действительности, двух основных состояний сущего. Материя и начало движения выражают понятие возможности, а форма и цель – понятие действительности, при этом материя и цель суть абстрактно всеобщее, а форма и начало движения – конкретное.

Текст из:«Метафизика»

Следует рассмотреть те причины и начала, наука о которых есть мудрость. Если рассмотреть те мнения, какие мы имеем о мудром, то, быть может, достигнем здесь больше ясности. Во-первых, мы предполагаем, что мудрый, насколько это возможно, знает все, хотя он и не имеет знания о каждом предмете в отдельности. Во-вторых, мы считаем мудрым того, кто способен познать трудное и нелегко постижимое для человека (ведь воспринимание чувствами свойственно всем, а потому это легко и ничего мудрого в этом нет). В-третьих, мы считаем, что более мудр во всякой науке тот, кто более точен и более способен научить выявлению причин, и, [в-четвертых], что из наук в большей мере мудрость та, которая желательна ради нее самой и для познания, нежели та, которая желательна ради извлекаемой из нее пользы, а [в-пятых], та, которая главенствует, – в большей мере, чем вспомогательная, ибо мудрому надлежит не получать наставления, а наставлять, и не он должен повиноваться другому, а ему – тот, кто менее мудр.

Вот каковы мнения и вот сколько мы их имеем о мудрости и мудрых. Из указанного здесь знание обо всем необходимо имеет тот, кто в наибольшей мере обладает знанием общего, ибо в некотором смысле он знает все подпадающее под общее. Но, пожалуй, труднее всего для человека познать именно это, наиболее общее, ибо оно дальше всего от чувственных восприятий. А наиболее строги те науки, которые больше всего занимаются первыми началами: ведь те, которые исходят из меньшего числа [предпосылок], более строги, нежели те, которые приобретаются на основе прибавления (например, арифметика более строга, чем геометрия). Но и научить более способна та наука, которая исследует причины, ибо научают те, кто указывает причины для каждой вещи. А знание и понимание ради самого знания и понимания более всего присущи науке о том, что наиболее достойно познания, ибо тот, кто предпочитает знание ради знания, больше всего предпочтет науку наиболее совершенную, а такова наука о наиболее достойном познания. А наиболее достойны познания первоначала и причины, ибо через них и на их основе познается все остальное, а не через то, что им подчинено. И наука, в наибольшей мере главенствующая и главнее вспомогательной, – та, которая познает цель, ради которой надлежит действовать в каждом отдельном случае; эта цель есть в каждом отдельном случае то или иное благо, а во всей природе вообще – наилучшее.

Итак, из всего сказанного следует, что имя [мудрости] необходимо отнести к одной и той же науке: это должна быть наука, исследующая первые начала и причины: ведь и благо, и "то, ради чего" есть один из видов причин. А что это не искусство творения, объяснили уже первые философы. Ибо и теперь и прежде удивление побуждает людей философствовать, причем вначале они удивлялись тому, что непосредственно вызывало недоумение, а затем, мало-помалу продвигаясь таким образом далее, они задавались вопросом о более значительном, например о смене положения Луны, Солнца и звезд, а также о происхождении Вселенной. Но недоумевающий и удивляющийся считает себя незнающим (поэтому и тот, кто любит мифы, есть в некотором смысле философ, ибо миф создается на основе удивительного). Если, таким образом, начали философствовать, чтобы избавиться от незнания, то, очевидно, к знанию стали стремиться ради понимания, а не ради какой-нибудь пользы. Сам ход вещей подтверждает это, а именно: когда оказалось в наличии почти все необходимое, равно как и то, что облегчает жизнь и доставляет удовольствие, тогда стали искать такого рода разумение. Ясно поэтому, что мы не ищем его ни для какой другой надобности. И так же как свободным называем того человека, который живет ради самого себя, а не для другого, точно так же и эта наука единственно свободная, ибо она одна существует ради самой себя.

Поэтому и обладание ею можно бы по справедливости считать выше человеческих возможностей, ибо во многих отношениях природа людей рабская, так, что, по словам Симонида «бог один иметь лишь мог бы этот дар», человеку же не подобает искать несоразмерного ему знания. Так вот, если поэты говорят правду и если зависть – в природе божества, то естественнее всего ей проявляться в этом случае, и несчастны должны бы быть все, кто неумерен. Но не может божество быть завистливым … и не следует какую-либо другую науку считать более ценимой, чем эту. Ибо наиболее божественная наука также и наиболее ценима. А таковой может быть только одна эта – в двояком смысле. А именно: божественна та из наук, которой скорее всего мог бы обладать бог, и точно так же божественной была бы всякая наука о божественном. И только к одной лишь искомой нами науке подходит и то, и другое. Бог, по общему мнению, принадлежит к причинам и есть некое начало, и такая наука могла бы быть или только или больше всего у бога. Таким образом, все другие науки более необходимы, нежели она, но лучше – нет ни одной.

…Верно также и то, что философия называется знанием об истине. В самом деле, цель умозрительного знания - истина, а цель знания, касающегося деятельности, – дело: ведь люди деятельные даже тогда, когда они рассматривают вещи, каковы они, исследуют не вечное, а вещь в ее отношении к чему-то и в настоящее время. Но мы не знаем истины, не зная причины. А из всех вещей тем или иным свойством в наибольшей степени обладает та, благодаря которой такое же свойство присуще и другим; например, огонь наиболее тепел, потому что он и для других вещей причина тепла. Так что и наиболее истинно то, что для последующего есть причина его истинности. Поэтому и начала вечно существующего всегда должны быть наиболее истинными: они ведь истинны не временами и причина их бытия не в чем-то другом, а, наоборот, они сами причина бытия всего остального; так что в какой мере каждая вещь причастна бытию, в такой и истине.

Вопросы к тексту:

1. Чем отличается мудрость философского знания, о которой пишет Аристотель, от житейской мудрости?

2. Почему «первоначала и причины» наиболее достойны изучения?

3. Как вы объясните то, что удивление и незнание – истоки философствования?

4. Почему автор считает философию (мудрость) единственно свободной наукой?

5. Что автор считает истиной и какое отношение истина имеет к бытию?

СЕНЕКА

Биографическая справка

Луций Анней Сенека (5 до Р.Х.–65) – крупнейший римский философ, первый представитель стоицизма в Древнем Риме. Его сочинения представляют исключительный интерес, так как касаются нравственно-практических вопросов, имеющих у Сенеки обоснование. Сенека считает, что философия должна заниматься как нравственными, так и естественнонаучными вопросами, но только в той мере, в какой это знание имеет практическое значение. Знание природы дает возможность иметь средства против тех сил природы, которые противостоят человеку, дает возможность бороться против болезней и различных природных бедствий. Это знание позволяет понять природу как целое. Этические положения излагаются Сенекой почти во всех его произведениях – и в «Нравственных письмах к Луцилию», и в «Естественнонаучных вопросах», и в других произведениях. В них Сенека занимает главные стоические позиции: в жизни изменить ничего нельзя, следует повиноваться судьбе, можно лишь изменить свое к ней отношение и презирать невзгоды. Нужно только стоически выдерживать удары судьбы. В этом проявляется пассивная позиция стоика, а активность должна проявляться в господстве над своими страстями, не быть у них в рабстве. Вся этика Сенеки представляет собой систему нравственных правил о поведении человека для достижения счастливой жизни («О блаженной жизни»). При этом он считал, что жизнь философа должна являться примером и выражением его философских взглядов, только так он может доказать их истинность.

Текст из:«Нравственные письма к Луцилию»

…Прежде всего, по-твоему, я должен сказать, чем отличается мудрость от философии. Мудрость есть совершенное благо человеческого духа, философия же – любовь и стремление к мудрости. Философия указывает туда, куда пришла мудрость. Почему философия называется так ясно: само имя ее говорит об этом. А мудрость некоторые определяли как «знание всего божеского и человеческого», некоторые же говорили, что «быть мудрым – значит, познать все божеское и человеческое и его причины». Мне это дополнение кажется лишним: ведь «причины» – лишь часть «всего божеского и человеческого». И философию определяли то так, то этак: одни говорили, что она есть забота о добродетели, другие – забота об исправленье духа; некоторые же называли ее стремлением мыслить правильно. Одно известно почти что твердо: между мудростью и философией есть разница. Ведь не может быть, чтобы ищущее и искомое были тождественны. Какова разница между жадностью, которая желает, и деньгами, которых желают, такова же она между философией и мудростью, которая есть ее конечный итог и награда. Философия – в пути, мудрость – в его конце. (…)

Лишь одно делает душу совершенной: незыблемое знание добра и зла [которое доступно только философии] – ведь никакая другая наука добра и зла не исследует. (…)

Философия – не лицедейство, годное на показ толпе, философом надо быть не на словах, а на деле. Она – не для того, чтобы приятно провести день и без скуки убить время, нет, она выковывает и закаляет душу, подчиняет жизнь порядку, управляет поступками, указывает, что следует делать и от чего воздержаться, сидит у руля и направляет среди пучин путь гонимых волнами. Без нее нет в жизни бесстрашия и уверенности: ведь каждый час случается так много, что нам требуется совет, которого можно спросить только у нее. (…)

Философия же учит делать, а не говорить. Она требует от каждого жить по ее законам, чтобы жизнь не расходилась со словами и сама из-за противоречивых поступков не казалась пестрой. Первая обязанность мудрого и первый признак мудрости – не допускать расхождения между словом и делом и быть всегда самим собою. (…)

Вот что дает философия: веселость, несмотря на приближение смерти, мужество и радость, несмотря на состояние тела, силу, несмотря на бессилие. Хороший кормчий плывет и с изодранным парусом, и даже когда снасти сорвет, он приспособит, что осталось, и плывет дальше. (…)

Ты спросишь: «Как же мне стать свободным?» – Избежать неизбежного нельзя – его можно только победить. «Сила путь пролагает себе». Этот путь откроет перед тобою философия. Обратись к ней, если хочешь не знать ущерба, быть безмятежным, счастливым и, главное, свободным. Иным способом этого не достичь. (…)

Некоторые из наших, хотя философия есть забота о добродетели и стремится к ней как к цели, полагали, что их невозможно разлучить: ведь нет ни философии без добродетели, ни добродетели без философии. Философия есть забота о достижении добродетели через посредство самой добродетели; ни добродетели не может быть, если о ней не заботиться, ни заботы о добродетели – без нее самой. (…)

Философия двояка: это и знания, и душевные свойства. Кто приобрел знания и понял, что следует делать и чего избегать, тот еще не мудрец, если его душа не преобразилась в соответствии с выученным. А третья часть философии – наставленья – исходит из первых двух: из основоположений и свойств души; и коль скоро их обеих довольно для совершенной добродетели, третья оказывается излишней.

Сенека. Нравственные письма к Луцилию // Сенека. Марк Аврелий. Наедине с собой. – Симферополь, 2002. – С. 3-252.

Вопросы к тексту:

1. Чем отличается мудрость от философии, согласно Сенеке?

2. Что дает человеку философия и чему она его учит, по мнению автора?