Тема №8. СОЦИАЛЬНОЕ ДОВЕРИЕ

В современном обществе категория доверие является важным условием социальной коммуникации, обеспечивающее согласие, диалог, понимание, сотрудничество. В современном социальном познании сегодня появились работы, интегрирующие знания различных наук о таком социально-этической категории как доверие.

Доверие как социальный капитал отражает актуальный и прошлый индивидуальный и социальный опыт, атмосфера доверия воспроизводит архетипы и задает нормы взаимоотношений. Доверие несет в себе социальную память. Через механизм доверия обеспечивается накопление социального капитала, который легко потерять, и очень сложно завоевать.

В истории этической мысли доверие чаще всего трактовалось в соотношении с понятием веры. Именно так понимали эту категорию Сократ, Аристотель, Платон, Августин Блаженный, П. Абеляр, Фома Аквинский, Д. Локк, Г. Лейбниц, Д. Юм, И. Кант, Г. Гегель, В. Соловьев, И. Ильин и др.).

В современных философских исследованиях доверие чаще всего соотносят с такими понятиями, как «социальное взаимодействие», «социальные структуры», «социальный порядок», «социальные коммуникации», «социальные интеракции».

Особенности понимания категории«социальное доверие»в соизмерении с понятиями«социальное взаимодействие», «социальные структуры», «социальный порядок», «социальные (Э. Гидденс[37], Н. Луман[38], Д. Коулмен[39], Р. Патнем, А. Селигмен[40], Ф. Фукуяма[41], Р. Штомпка[42].

Современную этическую природу доверия как составляющую общения и коммуникации, как социального поведения, организационного поведения, профессионально компетентного поведения – стали работы таких авторов, как К. Ясперс, К. Хорни, Э. Фромм, Э. Эриксон, А. Маслоу, С. Московичи, К. Роджерс, В. Франкл, Дж. Роттер, В.П. Зинченко, Т.П. Скрипкина, А.Л. Журавлев, П.Н. Шихирев и др.

Особенности экономико-социологических аспектов толкования социального доверия как естественного чувства индивида (А. Cмит), как противоположности отчуждению (К. Маркс), как привычки (А. Маршалл), как атрибут морали (К. Эрроу), как институционального доверия (О. Уильямсон, М. Грановеттер)[43].

Этическую оценку доверия в глобализирующемся мире можно проанализировать, опираясь на труды У. Бек, Н. Луман, О. Моргенштерн, Дж. Нейман, Х. Райфа, А. Селигмен, Ф. Фукуяма, П. Штомка.

Доверие раскрывает свое категориальное значение как универсалия социальных отношений и поведения, императив современного социально-экономического существования. В социальных взаимодействиях и коммуникациях социальная значимость доверия заключается в поддержании целостности социально-экономических систем, когда доверие выступает средством социальной саморегуляции и управления.

В социальных науках доверию отводится роль предпосылки социального порядка и его основы.Доверие понимается как характеристика межличностного общения, предпосылка формирования малых групп, различается деперсонализированное доверие, как результат процесса объективации социальных отношений (М. Вебер, Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, Ф. Тённис). Большой вклад в изучение социального доверия внес немецкий социолог М. Вебер. По его мнению, основой возникновения доверительных отношений (в современном понимании) на Западе послужила так называемая «формальная рациональность», т.е. особый метод правового мышления и юридического подхода к актуальным социальным дилеммам и общественно-политическим задачам, который практически полностью отсутствует в других цивилизационных системах. Однако современные оппоненты М. Вебера указывают на неясность того, было ли социальное доверие результатом появления правового мышления в чистом виде или просто побочным следствием постепенного роста капитализма в Европе и индустриальных отношений. Э. Дюркгейм, пришел к выводу, что социальное доверие создается с помощью общественной моральной солидарности и конформности общим групповым символам. Так, например, Ф. Тённис, при анализе этой категории соотносит доверие с недоверием. Он пишет по этому поводу, что «К знакомому нам человеку мы испытываем определенное доверие, чаще всего слабое, к чужому – определенное недоверие, чаще всего сильное. Как правило, доверие легко и быстро возникает из симпатии, но зачастую в этом так же легко и порой совсем неожиданно приходится раскаиваться, в то время как антипатия пробуждает недоверие. К доверию или недоверию ведет не только собственный, но и чужой опыт, т.е. авторитет, репутация личности как заслуживающей доверия или сомнительной, «общение с которой требует осторожности». Но с другой стороны, доверие в значительной степени осуществляется самим общением, так что часто речь идет вовсе не о личности, а об ее «состоянии», принимаемом в расчет на том основании, что-де собственные интересы делового человека, который в личностном отношении, может быть, и не достоин большого доверия, заставят его платить по долгам, пока он в состоянии это делать: способность заслуживать доверие исчезает, становясь кредитоспособностью[44]».

Социальное доверие как безопасность разрабатывали Н. Луман и Э. Гидденс. Анализ основных работ Лумана[45], посвященных проблематике доверия, позволил выделить три основных критерия, с помощью которых безопасность следует отличать от доверия. Все три критерия отсылают нас к ключевому для Н. Лумана различению опасности и риска.

Во-первых, различение доверия и уверенности зависит от «способности индивида различать опасности и риски[46]». Эта способность обусловлена степенью рефлексии индивидом наличия альтернативных стратегий действия в сложившихся обстоятельствах.

Во-вторых, уверенность в большей степени характерна для социальных взаимодействий индивида и функциональных систем. Тогда как доверие необходимо в ситуации формирования и поддержания отношений личностных систем (индивидов). Луман пишет: «Доверие является жизненно важным в межличностных отношениях, но участие в функциональных системах, таких как экономика, политика – это уже не вопрос личностных отношений. Оно требует уверенности, а не доверия[47]».

В-третьих, уверенность является продуктом социализации индивида. Луман полагает, что недостаток уверенности может привести к возрастанию чувства отчужденности и «уединению индивида в малых кругах», и как следствие, распространению интолерантных установок. Тогда как недостаток доверия может «просто лишить индивида способности действовать[48]».

У Э. Гидденса социальное доверие опирается на концепцию Umvelt Гофмана – систему релевантностей, которая оформляет жизнь индивида в современном мире, позволяет ему разделять события на существенные и несущественные, строить проекты будущего. Для него доверие – это связь веры и уверенности, основанной на знании. Э. Гидденс различает доверие к людям и доверие к «абстрактным системам». Доверие между людьми «строится на взаимности и ответственности и соучастии: уверенность в честности другого служит главным источником чувства честности и аутентичности себя самого. Доверие к абстрактным системам обеспечивает надежность повседневной жизни, но по самой своей сути не может заменить взаимности и интимности, которые дают личные отношения доверия. Э. Гидденс отождествляет доверие с онтологической безопасностью, под которой понимается конфиденциальность или доверие, которые являют собою природный и социальный миры, включая базовые экзистенциальные параметры самости и социальной идентичности. Фундамент базисной системы безопасности основывается на чувстве доминирующего доверия к другим. Доверие – базисная система безопасности в социальном поведении и социальных взаимодействиях, радикальная онтологическая надежность, утраченная определенность.

Современный американский социолог А. Селигмен в книге «Проблема доверия» (1994) анализирует проблему доверия, которая возникает в ответ на социальное расслоение и ролевую сложность современного общества, он интерпретирует доверие через ролевое поведение и взаимный обмен ресурсами. Ключевой тезис Селигмена заключается в утверждении, что доверие является следствием ролевой неопределенности, связанной со структурной непрозрачностью ролей, в ситуации, когда «системно определенные ожидания больше не жизнеспособны[49]».

Петр Штомпка в обобщающей работе «Доверие: социологическая теория[50]» уточняет, что моральное, духовное сообщество представляет собой особую форму отношения к людям, которых мы определяем как «нас» (us). При этом действуют три вида моральных обязательств: доверие – ожидание добродетельного поведения со стороны других по отношению к нам; верность – стремление не злоупотреблять возложенным на нас доверием и выполнять возложенные на нас обязанности как принятие чьего-либо доверия; солидарность – забота об интересах других людей и готовность действовать во имя других, даже если это противоречит нашим интересам. Он выделяет и особые причины интереса к социальному доверию, а именно – ряд специфических характеристик общества модерна:

1) Современный мир зависит от все более целенаправленных человеческих усилий; все больше людей занимают активную позицию по отношению к будущему.

2) Растет взаимозависимость мира, необходимость сотрудничества, что, в свою очередь, увеличивает сферу непредсказуемости и неопределенности.

3) Социальная жизнь наполняется новыми и более масштабными угрозами и рисками человеческой деятельности: расширяются условия для катастрофических ошибок, опасных сопутствующих эффектов.

4) Современный мир предлагает невероятные возможности во всех проявлениях жизни. В итоге наши решения и действия наших партнеров становятся все менее предсказуемыми.

5) Огромные сегменты социального мира стали непрозрачными не только для обычных людей, но и для экспертов.

6) Растет анонимность тех лиц, от чьих действий зависит наше благосостояние и существование.

7) Увеличивается число «чужаков», непривычных людей в нашем окружении (миграции, туризм, путешествия).

Каждая из этих характеристик современности предполагает необходимость доверия. Доверие появляется в случае неопределенности и неконтролируемости будущего.

П. Штомпка предлагает его следующее определение: «доверие есть ставка в отношении будущих непредвиденных действий других». Исходя из этого, доверие предполагает два основных компонента: особые ожидания и убежденность, уверенность в действии (ставка). Понятие «недоверие» (Distrust) представляет собой зеркальное отражение доверия. Это тоже ставка, но негативная: негативные ожидания относительно действий других и негативная, защитная уверенность. Термин «безверие» (Mistrust) ученый предлагает использовать для нейтральных ситуаций, когда воздерживаются как от доверия, так и от недоверия. Безверие представляет собой временную, промежуточную фазу процесса построения/нарушения доверия, когда потеряно былое доверие или рассеялось былое недоверие.

Категория доверия связана с категорией риска и П. Штомпка выделяет четыре типа рисков:

1. Риски, что другие поступят не так, как мы ожидали, вне зависимости от нашего доверия.

2. Риски, связанные с самим актом доверия.

3. Риски, связанные с действиями тех, кому мы доверились и которые знают и принимают наше доверие.

4. Риски в ситуациях, когда доверяется кому-либо заботиться о ценном для нас объекте.

Доверие становится «способом примириться со сложностью будущего, порожденного технологией». П. Штомпка выделяет следующие разновидности доверия:

· личное доверие к индивидам,с которыми мы вступаем в прямые контакты, включая «виртуальное» личностное доверие;

· категориальное доверие(пол, раса, возраст, религия, благосостояние);

· позиционное –доверие/недоверие определенным социальным ролям (мать, доктор, друг и тому подобное);

· групповое (футбольная команда для фанатов, студенческая группа для профессора.);

· институциональное (школа, университет, церковь, банк и тому подобное), включая «процедурное» доверие институциональным практикам и процедурам как вера в то, что следование им принесет наилучшие результаты (доверие науке, демократии, свободному рынку);

· коммерческое (продукция определенного рода, страны-производителя, фирмы, автора);

· системное (к социальным системам, порядкам и режимам).

П. Штомпка исследуетоснования доверия,которые рассматривает с учетом трех выделенных уровней: реляционного, психологического и культурного.

Нареляционном уровне оказание доверия базируется на оценке информации о том, в какой мере участники отношения заслуживают доверия (эпистемологическая основа). На психологическом уровне корни доверчивости/подозрительности индивида – в личном опыте, связанном с социализацией, предыдущими отношениями в семье и в различных группах. Здесь основу доверия составляет индивидуальная, биографическая генеалогия. Третий,культурный уровень, также подразумевает генеалогическую основу, но уже другого масштаба – коллективный, исторический опыт общества. Речь идет о культурах доверия как ценностно-нормативных системах, оказывающих независимое давление: или поощряя доверять другим и требуя быть заслуживающим доверия, или, наоборот, провоцируя недоверчивое отношение к другим. В культурах доверия преобладающие опыты аккумулируются и кодифицируются в правила. Ученый полагает, что демократия благоприятствует «культуре доверия». В то же время само доверие является необходимой предпосылкой демократии, успешное функционирование которой предполагает ряд моментов: коммуникация между гражданами; толерантность; замена конфликта и борьбы компромиссом и консенсусом; некоторый уровень цивилизованности в ходе общественных диспутов; активное участие граждан в жизни общества; высокий образовательный уровень граждан.Р. Патнем утверждает, что понятие доверия определяется «локальными культурными нормами[51]». А Ф. Фукуяма пишет, что сегодня в социуме «принято воздерживаться от оценочных суждений, сравнивая различные культуры. Но с экономической точки зрения одни этические принципы суть добродетели, другие суть пороки». Одна из наиболее интересных и плодотворных концепций, развиваемых ныне в теории формирования сбалансированной экономики, гражданского общества и деятельности организаций, группы индивидов, является концепция тесной взаимосвязи и взаимозависимости социального капитала и доверия.

Ф. Фукуяма в своей известной работе «Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию[52]» определяет обобщенное доверие как один из основополагающих факторов, обусловливающих экономический рост общества. Доверие, по мнению Ф. Фукуямы, «это возникающее у членов сообщества ожидание того, что другие его члены будут вести себя более или менее предсказуемо, честно и со вниманием к нуждам окружающих, в согласии с некоторыми общими нормами[53]». Он исходит из предположения, что уровень доверия, характерный для каждой культуры, обусловливает темпы формирования социального капитала и влияет на экономическое развитие общества. Человеческие сообщества зависят от взаимного доверия и не могут спонтанно возникать в условиях его отсутствия. Доверие не воплощено в компьютерных сетях и волоконно-оптических линиях связи. Хотя оно и предполагает обмен информацией, оно отнюдь не сводится к информации. «Виртуальная» фирма может иметь самые обширные сведения обо всех своих поставщиках и подрядчиках, но если все они – мошенники, работать с ними будет тяжело, придется заключать множество контрактов и тратить время на их принудительное исполнение. В условиях отсутствия доверия всегда будет иметься соблазн включить эти функции в структуру компании и тем самым вернуться к прежней иерархической системе организации. Таким образом, вовсе не очевидно, что информационная революция ведет к отмиранию крупных организаций с иерархической структурой и становлению замещающего их добровольного сообщества людей. Поскольку объединение связано с доверием, а доверие, в свою очередь, определяется культурными факторами, в условиях разных культур добровольные сообщества будут распространяться в различной степени.

Анализ научной литературы, посвященной проблеме социального (обобщенного) доверия, дает основания выделить два подхода к изучению данного феномена. В рамках первого направления социальное доверие выступает показателем межличностного доверия на макроуровне и является отражением культуры доверия и социального капитала общества.Во втором, социально-психологическом подходе обобщенное доверие рассматривается как своеобразная мировоззренческая установка индивида относительно возможности оказания доверия окружающим, предрасположенность к доверию.

Доверие как относительно самостоятельный психологический феномен присутствует во всех сферах жизни человека. Доверие как основополагающая установка человека впервые проанализирована Э. Эриксоном. Он связывал формирование этой установки со становлением личностной идентичности. Взгляды Эриксона на природу доверия человека к миру приводят нас к следующим выводам:

1. чувство доверия к миру возникает на первом году жизни ребенка;

2. доверие к миру необходимо рассматривать в его целостности, так как оно связано с доверием к себе и с доверием к другим людям как части мира. Именно доверие позволяет человеку не только не бояться вступать во взаимодействие с миром, но и самостоятельно выбирать цели собственной деятельности и реализовывать их, соотносясь с собой, своими интересами и потребностями, т.е. с собственными переживаниями, одним словом, со своей субъектностью как ценностью. Так, по мнению Д. Гамбетты, доверие как ожидание благоприятного или, по крайней мере, не негативного поведения в условиях, когда это поведение неподконтрольно, позволяет преодолеть неуверенность, обусловленную нехваткой информации о партнере;

3. доверяя, индивид рискует, но этот риск доброволен и связан с процессом принятия решения[54].

Наиболее ярко данный аспект социального доверия представлен в работах Э. Усланера[55]. В его работе доверие исследуется сквозь призму моральных ценностей и установок. Благодаря этим ценностям в социуме создается микроклимат, в условиях которого складывается социальное доверие. Э. Усланер выделяет следующие разновидности социального доверия: моралистическое, специфичное и стратегическое. Так, моралистическое доверие отражает установку индивида оказывать доверие незнакомцам. Оно не ориентировано «на некоего конкретного индивида в определенном контексте[56]», скорее выражает «представления относительно того, как должны поступать люди». По его утверждению, моралистический тип доверия в большей степени связан с оптимистическим взглядом на мир. Специализированное доверие характеризует отношения с индивидами, с которыми актор ощущает сходство (социальное, территориальное и др.). Оно воспроизводится при наличии предыдущего опыта взаимодействия и обладания информацией о конкретном индивиде, выступающем в роли партнера по взаимодействию, отражая «ожидания относительно того, как люди будут действовать[57]».

Источники готовности доверять незнакомцам могут быть различными, однако большинство исследователей указывают на специфику первичной социализации. Онтологическая установка на доверие кристаллизуется в процессе социализации[58]. По Э. Гидденсу, фундамент моралистического складывается в первые годы жизни человека, когда в процессе взаимоотношений с родителями и ближайшим окружением ребенок научается полагаться на других – доверять им. Доверие – это способ восстановления интимности жизненного пространства под давлением рисков и опасностей окружающего мира. «Доверие всегда связано со способами организации надежных интеракций вне времени и пространства[59]». Моралистическое доверие, воспроизводящееся структурами жизненного мира, позволяет сохранить стабильность взаимосвязи индивида и окружающей среды благодаря «чувству онтологической безопасности».

Итак, можно выделить ряд основных различий обобщенного и межличностного доверия. Во-первых, обобщенное доверие может рассматриваться как феномен макроуровня, когда речь идет о кросс-культурных исследованиях уровня доверия, описании культуры доверия общества. Межличностное доверие формируется на микроуровне. Во-вторых, обобщенное доверие не связано с конкретной ситуацией взаимодействия, предметом и объектом доверия, в то время как эти элементы являются неотъемлемым контекстом формирования межличностного доверия.

В-третьих, объектом обобщенного доверия является «незнакомец», «чужой», «обобщенный другой», тогда как межличностное доверие – это доверие конкретному индивиду (как личности или как исполнителю социальной роли). В связи с этим проблематика обобщенного доверия обсуждалась исследователями именно по причине внимания к характеру взаимодействия с «чужими» в традиционном обществе, а затем с «незнакомцами» в индустриальном и постиндустриальном обществе.

В-четвертых, обобщенное доверие, по большей части, – это опыт нашего доверия, усвоенный в детстве. Межличностное доверие – более «гибкий» феномен, зависящий от ситуативных факторов и опыта оказания доверия либо в сходной ситуации, либо определенному контрагенту, потому оно более хрупкое, чем обобщенное доверие.