Структура управления корпорациями и ответственность управляющих

(а) Американская модель управления корпорациями

Внастоящее время известны три модели структуры управления акционер­ными обществами, применяемые в законодательстве разных стран: 1) трехзвен-ная структура органов управления: общее собрание акционеров, наблюдатель­ный совет и правление, 2) двухзвенная структура: общее собрание и правление (совет директоров); 3) учредителям предоставляется право выбора между двумя указанными выше системами¹¹⁶. Первая система предусмотрена законодательст­вом Германии и Австрии. Вторая система действует в Англии и США. Третья система предусмотрена законодательством Франции. Она же была предусмот­рена российским Положением об акционерных обществах 1927 года.

Это деление довольно условно, ибо, например, американские юристы обычно не рассматривают свою систему как двухзвенную, а считают ее скорее однозвен-ной, так как собрание акционеров обычно не рассматривается в качестве «органа управления». В то же время возможно выделить в американской системе управ-

 

См., например: 1Че\у Уогк «В1ие 5ку» Ргоукюпз (Маг1т Ас1) оГ 1921, атеш)е<1. ¹¹⁴ Ки1е О ипскг ЗесигШез Ас1 оГ 1933, ги1е& 501-505.

¹¹⁵ См.: ГазманВ. Акция и информация// Правительственный вестник, 1991, №42.

См.: Нарышкина Р.Л. Гражданское и торговое право капиталистических государств. М., 1983. С. 173.

 

ления корпорациями и третье звено - исполнительный орган, например, в лице президента корпорации.

Двухзвенная система управления, принятая в США, критикуется американ­скими учеными за то, что при этой системе члены совета директоров обычно за­нимают различные руководящие должности в корпорации, и в итоге совет ди­ректоров становится «вещью в себе», то есть работает в своих интересах, сам себя контролирует и сам себя переизбирает (через развитую в США систему го­лосования по доверенности, которую акционеры выдают директорам)¹¹⁷. Один из американских юристов-практиков даже высказался так: «Реальность состоит в том, что корпоративная форма управления - это не демократия, как описывает теоретическая модель, а скорее монархия, хотя только в некоторых случаях на­следственная»¹¹⁸.

Поэтому в американской юридической литературе часто высказывается мне­ние о целесообразности увеличения числа «независимых директоров» в советах директоров корпораций, т.е. директоров, которые не занимают других должно­стей в корпорации¹¹⁹. Независимые директора обычно выбираются из известных людей, специалистов, пользующихся авторитетом в обществе. Окончательный проект «Принципов управления корпорациями», подготовленный Американским институтом права, также рекомендует, чтобы большинство в советах директоров крупных открытых корпораций составляли директора, которые не связаны ка­ким-либо существенным образом с корпорацией¹²⁰.

Трехзвенная система управления по принципу германской, предусматриваю­щая создание наблюдательного совета, также успешно (а, возможно, даже лучше) выполняет эти цели, ибо создаёт условия для осуществления контроля за деятельностью управляющих¹²¹. Эта система рассматривается некоторыми аме­риканскими учеными с положительной точки зрения .

Российское Положение об акционерных обществах предусматривает трех-звенную структуру управления и для открытых, и для закрытых акционерных обществ, хотя в случае закрытых обществ трехзвенная структура представляется излишней. Структура управления, предложенная в Положении, представляет со­бой комбинацию американской и германской систем, и, пожалуй, стоит ближе к

¹¹⁷ 51ап1еу С. Согрога1е Рег8опаН(у ипй СарИаН$( КеЫюпв: А СгШса! Апа1у818 оГ1Ье АпШсе
оГ Сотрапу Ьа\у // ТЬе СатЪпап Ьа^ Кеу1ете, 1988, Уо1. 19, р. 106.

¹¹⁸ Магик Н. «1Г II АтЧ Вгоке, Ооп'1 Пх II», т Соттеп1апез оп Согрога1е §1гис1иге ап<3
Соуетапсе (О. ЗсЬшаПг ей.), 1979, р. 294.

¹ МипйкеЫ КН. А "Пте 1о Ьеагп, т Соттеп1апе8 оп Согрога1е 51гис1иге апс! Ооуегпапсе, р 180-182; РШ Н.Ь. ТЬе 5ЕС апс! Согрога1е Соуетапсе, 1с1., р. 184-185; ЕосккеИ \У.Р. Ри11т§ 1Ье Кпош1е(1§е апс! Кпо\у-Но\у оГ Ои($и1е О1гес1огя 1о \Уогк, т ТЬе Согрога1е О1гес1ог, №\у Ко1ез апс! КезропзПэПШез, 1975, р. 55.

¹²⁰Атепсап Ьа\у 1п8(Ки(е. Рппар1е$ оГ Согрога1е Ооуегпапсе: Апа1у81$ апс! Яесоттепдапопз (Ргорозей Рта1 Эгаи оГМагсЬ 31, 1992), р. 143-144.

¹²¹ Описание германской системы управления компаниями приводится в НеШгекг IV. 1$
1Ье Атепсап Воагй оГ В1гес1огз оГ 1Ье Е1§Ьпез Вет§ Те8(е<1 т Еигоре? т ТЬе Согрога1е
В1гес1ог, Ые\у Яо1е8 апс! Ке8роп51Ы1Ше8, р. 127.

¹²² СопаЫА.Р. Согрогаиош т РгозресЧуе, 1976, р. 81-82.

американской¹²³. В отличие от германской системы эта структура, например, предусматривает, что генеральный директор автоматически является членом со­вета директоров, тогда как в германской системе никто из правления не может быть представлен в наблюдательном совете. Поскольку в Положении ни компе­тенция совета директоров, ни компетенция правления подробно не установлена и подлежит определению в уставе, это затрудняет анализ структуры и причин, по которым была принята такая структура.

Новый Гражданский кодекс предусматривает трехзвенную систему, управ ле­ния (создание наблюдательного совета) в крупных акционерных обществах (с числом акционеров более пятидесяти - ст. 103 Гражданского кодекса), и двух-звенную систему в других обществах (ст.ст. 91,103). Такое решение, очевидно, является наиболее правильным. Хотя законодательство разных стран решает этот вопрос по-разному (например, финское законодательство ставит вопрос о создании наблюдательного совета в зависимости от размера уставного капитала, немецкий закон связывает максимальное количество членов наблюдательного совета с размером уставного капитала), российский законодатель исходит из на­значения этого органа в том, что он призван контролировать исполнительные органы общества, что в акционерных обществах с небольшим количеством ак­ционеров обычно большой трудности не представляет¹²⁴.

Следование германской модели управления обществами не означает, что при подготовке соответствующего законодательства излишне учитывать опыт аме­риканского права в этой области. Даже в трехзвенной системе основные отноше­ния, подлежащие регулированию, - это отношения между акционерами и соз­данными ими органами управления. Поэтому вопросы соотношения компетен­ции акционеров и органов управления, система выборов должностных лиц об­щества, вопросы ответственности управляющих перед акционерами и обществом будут подобны тем, которые возникают при двухзвенной системе управления. Многие положения и доктрины американского права в этой области очень раз­виты и заслуживают самого серьезного изучения.

В американской правовой литературе давно и широко обсуждается вопрос о соотношении власти между двумя высшими органами общества - общим собра­нием акционеров и советом директоров¹²⁵. По мнению большинства американ­ских авторов, при фактическом осуществлении акционерами властных функций возникает несколько проблем.

Во-первых, проблема рациональной апатии (Ше га1юпа1 ара1Ьу ргоЫет). Она заключается в том, что многие акционеры полагают, причем часто справедливо, что издержки того, что они будут постоянно информированы о текущих делах общества, будут выше, чем возможная выгода от действий акционеров, основан­ных на полученной информации и направленных на принятие наиболее рацио­нальных решений. Поэтому акционеры часто и не хотят быть информирован­ными. Вполне обычным явлением в США стало то, что акционеры, получившие

¹²³ На близость структуры органов управления, предусмотренной в Положении, к амери­
канской, указывалось в литературе. См., например: Богуславский М.М., Орлов Л.Н. Зако­
нодательство России о совместных предприятиях. М.: Изд-во БЕК, 1993. С. 58.

¹²⁴ См.: Суханов Е.А. Проблемы правового положения компаний в новом Гражданском
кодексе России // Хозяйство и право, 1995, № 8, с. 65.

¹²⁵ ЕиепЬеге М.А. ТЬе 51гисШге оПЬе СогрогаЧоп, 1986, р. 18-29.

вместе с повесткой дня общего собрания огромный проспект, содержащий аргу­менты в пользу принятия общим собранием акционеров предложений директо­ров, даже не хотят тратить время на внимательное чтение всей полученной ин­формации.

Вторая проблема называется «проблемой любителей прокатиться за чужой счет» (1пе Ггее пёег ргоЫет). Она заключается в том, что если даже акционер по­лагает, что ознакомление с информацией о делах корпорации было бы целесооб­разным, ибо могло бы помочь в принятии наиболее выгодных для корпорации решений, акционер все равно обычно не станет утруждать себя, рассчитывая, что это сделают за него другие. Такое желание получить максимум выгоды при ми­нимуме усилий является еще одной причиной пассивности акционеров.

Третья проблема - «проблема справедливости». Дело в том, что акционер, обладающий наибольшим количеством акций, очевидно, будет заинтересован и в ознакомлении со всей информацией, и в приложении усилий по принятию об­щим собранием наиболее выгодных и отклонению нецелесообразных решений. Такие действия будут совершаться крупным акционером за свой счет, но в слу­чае успеха принесут выгоду всем. При этом относительная выгода крупного ак­ционера будет ниже выгоды других акционеров, не понесших никаких расходов. Таким образом, проблема справедливости возникает в основном для крупных акционеров и может помешать им вести активную политику.

И эти проблемы, и профессиональная неквалифицированность акционеров в вопросах ведения бизнеса, и тенденция к увеличению выплат в виде дивидендов вместо направления средств на развитие производства делают принятие решений акционерами неэффективным. Поэтому американское законодательство остав­ляет за общим собранием акционеров в основном проведение выборов директо­ров, решение вопросов о реорганизации общества и иных наиболее общих во­просов. В основном же функции управления обществом выполняет совет дирек­торов. Самыми прогрессивными считаются законы тех штатов, которые наде­ляют совет директоров наиболее широкими полномочиями.

Обычно совет директоров имеет следующие права: 1) определять основную политику корпорации в области производства, установления цен на производи­мую продукцию или оказываемые услуги, обеспечения производства сырьем, реализации выпускаемой продукции, найма рабочей силы, 2) решать вопрос о выплате дивидендов акционерам и определять способы финансирования корпо­рации, 3) нанимать, устанавливать размеры вознаграждения, контролировать и смещать должностных лиц корпорации, 4) делегировать часть своих прав созда­ваемым комитетам или назначаемым должностным лицам, 5) принимать и изме­нять внутренние регламенты корпорации, если закон или устав не относит это к компетенции общего собрания; 6) обязательно рассматривать чрезвычайные во­просы деятельности корпораций (реорганизация, ликвидация, продажа основной части имущества корпорации), прежде чем эти вопросы могут быть рассмотрены общим собранием акционеров.

Другими словами, совет директоров руководит всей деятельностью корпора­ции. Законы практически всех штатов США содержат примерно следующее по­ложение, которое также содержится в статье 8.01 Примерного закона: «все пол­номочия корпорации осуществляются советом директоров либо под его руково-

дством, и вся деятельность корпорации осуществляется под руководством совета директоров, компетенция которого может быть ограничена в уставе».

Хотя этот принцип является основополагающим и общепризнанным принци­пом американского акционерного права, иногда высказываются альтернативные точки зрения. Так, некоторыми американскими экономистами высказываются аргументы в пользу предоставления больших прав тем, кто прямо заинтересован в увеличении прибыли предприятия, то есть прежде всего акционерам¹²". Неко­торые ученые предлагают альтернативные органы управления корпорациями, которые бы обеспечили большее участие акционеров, например, комитет, со­стоящий из пяти или десяти крупнейших акционеров с полномочиями проведе­ния проверок финансовой деятельности и дачи рекомендаций собранию акцио­неров, в том числе и по смещению управляющих¹²⁷.

Более того, Дж.П. Миллер дает альтернативное объяснение истоков прин­ципа управления корпорацией советом директоров и соответственно значения этого принципа. Он считает, что на ранней стадии развития законы о корпора­циях в основном регулировали деятельность крупных корпораций, и в них не было такого рассредоточения акций по мелким акционерам, как сейчас. В то время крупные пакеты акций держали учредители, управляющие и иные крупные акционеры, и существовала серьезная опасность злоупотреблений со стороны контролирующих акционеров в ущерб акционерам меньшинства. Поэтому за­коны о корпорациях установили широкие полномочия совета директоров и меры ответственности за нарушение ими своих обязанностей, и эти меры ответствен­ности служили в определенной степени гарантией соблюдения интересов акцио­неров меньшинства. В современных же условиях, полагает Дж.П. Миллер, эта проблема отпала, и чрезвычайно широкие полномочия, которые предоставлены совету директоров, следует ограничить¹²⁸.

В российской литературе также иногда высказывается мнение о предоставле­нии более широких полномочий общему собранию акционеров. М.М. Богуславский и Л.Н. Орлов, например, даже предлагают выносить на соб­рание участников каждый случай осуществления авансовых платежей без обес­печения¹²⁹. Такой порядок во многих нормально функционирующих производ­ственных и Торговых предприятиях означал бы практически приостановление операций.

В целом большинство американских ученых придерживаются мнения, что апатия акционеров по отношению к вопросам деятельности корпорации, их не­квалифицированность в этих вопросах, незнание ими текущих дел общества, а также фактическая невозможность привлечь их к ответственности за принятые решения и издержки проведения более частых и длительных собраний сделали бы такое управление корпорацией неэффективным. Система управления, опи-

¹²⁶ ^епсе^ апс! МесЫтц. ТЬеогу оГ 1Ье р1гт: Мапа§епа1 ВеЬаУюг, А§епсу Солз апд
ОжпегеЫр 51гис1иге // .Шп.Есоп., 1976, № 3, р.305.

¹²⁷ 2агп>е11 Е.^. ^Ьояе Сотрапу 18 И, Апу\уау? // Вивтезз Ьаш Тодау, 5ер1етЬег-Ос1оЬег
1993, р. 61.

¹²⁸ МШег СР. ТЬе Есопогшс ЕГОаепсу оГС1о5е Согрога1юп Ьаж: А СоттеШ //
Шлейку Ьа\у (ЗиаПеНу, 1992, Уо1. 70, № 2, р. 402-403.

¹²⁹ См.: Богуславский М.М., ОрловЛ.Н. Указ соч., с. 60-61.

 

рающаяся в основном на решения акционеров, была бы подобна государству, управляемому путем постоянного проведения референдумов.

Поэтому представляется правильным, что к компетенции собрания акционе­ров отнесены только наиболее важные вопросы. Однако, российское право по­шло в этом плане даже дальше американского, установив, что все, что не входит в исключительную компетенцию других органов (в том числе совета директо­ров), входит в компетенцию единоличного или коллегиального исполнительного органа общества (ст. 103 ГК). Это, возможно, было воспринято из традиций гер­манского права.

Ни германское, ни американское право, однако, не предусматривают выборы обоих органов собранием акционеров, как предусмотрено в настоящее время в российском праве: управляющие назначаются соответственно советом директо­ров или наблюдательным советом. Главное в этом вопросе - четко определить орган, на который возлагается вся ответственность по управлению обществом, потому что отсутствие такого положения приведет к безответственности обоих органов. Например, Акционерный Закон ФРГ предусматривает, что на наблю­дательный совет не может быть возложена обязанность проведения мероприятий по управлению акционерным обществом (ст. 111), а в США, напротив, эта обя­занность и ответственность за ее исполнение полностью возложена на совет ди­ректоров. Российский Закон об акционерных обществах, составленный во мно­гом по американским традициям, относит общее руководство деятельностью общества, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции общего собра­ния акционеров, к компетенции совета директоров (ст. 64). В то же время Закон предусматривает, что руководство текущей деятельностью общества осуществ­ляется исполнительным органом (ст. 69). В целом Закон неоправданно перекраи­вает систему управления обществом на американский манер, что входит в про­тиворечие с воспринявшим германскую модель Гражданским кодексом.

Расширение правомочий органов управления акционерных обществ, уравно­вешенное усилением контроля за управлением со стороны акционеров и государ­ства не только является неотъемлемой чертой американского права, но и назы­вается в литературе в качестве наблюдающейся в мире тенденции развития ак­ционерного права'³⁰.

(б) Выборы управляющих

В соответствии со статьей 8.02 Примерного закона, директор корпорации не обязательно должен быть акционером. Для сравнения, п. 110 российского Поло­жения об акционерных обществах предусматривает, что «директором может быть только акционер или представитель акционера, имеющего оговоренное в уставе число акций». Во-первых, непонятно, что имеется в виду в данном случае под «представителем акционера» - либо представитель юридического лица-ак­ционера, либо еще что-то. Во-вторых, такая норма имеет смысл с точки зрения обеспечения личной заинтересованности директоров в результатах деятельности общества, но это может происходить в ущерб их квалификации, тем более что

«генеральный (исполнительный) директор (президент) общества» также назнача­ется из числа директоров (п. 124). Поэтому при данной системе может полу­читься, что управлять корпорацией будут хотя и акционеры, но люди, не умею­щие руководить бизнесом.

Американское право предлагает другие стимулы для управляющих, одним из которых являются опционы. Опцион дает возможность получить акции в буду­щем по цене, предусмотренной опционом, причем в момент выдачи опциона эта цена выше, чем рыночная стоимость акций. Опционы вызывают заинтересован­ность управляющих в увеличении прибыльности корпорации, ибо это вызовет повышение цены акции. В итоге когда цена акций будет высокой, они смогут приобрести акции по цене ниже рыночной. Опционом может воспользоваться только бенефициар опциона в течение своей жизни.

Российское Положение об акционерных обществах предусматривает возмож­ность предоставления опциона работникам общества, но дает следующее опре­деление опциона: «возможность купить определенное число акций на льготных условиях» (п. 83). Такое определение является скорее определением продажи ак­ций со скидкой и не отражает сути опциона как средства повышения заинтересо­ванности работников в результатах деятельности общества.

Проект закона об акционерных обществах не содержит подобных ограниче­ний на то, кто может быть директором общества, а также предусматривает оп­ционы и правильно отражает их суть.

В США обычно директора избираются на один год и могут быть переиз­браны. Многие законы (например, в штатах Делавэр, Нью-Йорк) предусматри­вают возможность обеспечения преемственности в совете директоров по прин­ципу выборов в Сенат США¹³¹. Например, в совете из девяти директоров каж­дый год может обновляться треть.

Директора могут быть отстранены от должности общим собранием по опре­деленным основаниям (обман, совершение преступления, злоупотребление слу­жебным положением, ведущее к потере доверия и т.п.) или, если закон позволяет, то без всяких оснований. Так, Примерный закон (ст. 8.08) и Общий закон о кор­порациях штата Делавэр (п. 141 (к)) предусматривают возможность смещения директора без всяких оснований. Общий закон о корпорациях штата Калифор­ния (п. 303, 304) разрешает отстранение директора от должности без оснований, но предусматривает некоторые ограничения, а Закон о предпринимательских корпорациях штата Нью-Йорк (п. 706) разрешает смещение директора без осно­ваний только в случае, если это специально предусмотрено уставом корпорации.

Предоставление акционерным обществам определенной свободы в выборе срока пребывания в должности директоров и возможности смещения их с долж­ности вообще характерно для мировой практики¹³². Поэтому кажутся особенно странными императивные нормы пунктов 111 и 113 российского Положения об акционерных обществах, предусматривающие, что директора избираются на два года и не могут быть освобождены от должности до истечения срока их полно­мочий. Положение вообще не предусматривает никаких оснований освобожде-

 

¹³⁰ См.: Акционерное общество и товарищество м ограниченной ответственностью, сбор­ник зарубежного законодательства / Под ред. В.А. Туманова, с. XIII.

¹³¹ 5ес1юп 8.06 оГКМВСА; ЗесИоп 141(е1) оГОе1а\уаге Оепега! Согрогапоп Ьаш; 5ес1юп 704 оГЫеш Уогк Виатезз СогрогаИоп Ьаш.

См., например, Закон Франции о торговых товариществах, ст. 90.

ния директоров от должности, даже совершение преступления или длительную болезнь, и не указывает, что запрещение снятия с должности действует за исклю­чением случаев, предусмотренных в законе. Закон об акционерных обществах правильно предусматривает право общего собрания акционеров досрочно пре­кратить полномочия членов совета директоров и исполнительного органа обще­ства.

В вопросе выборов управляющих ключевое место занимает система голосо­вания. Голосование по принципу «одна акция - один голос», установленное в российском Положении об акционерных обществах, имеет существенный недос­таток. Как отмечают американские ученые, «при системе голосования по прин­ципу «одна акция - один голос» лицо, имеющее большинство голосующих ак­ций, при посредстве этой системы имеет возможность избрать полный состав со­вета директоров, и даже значительное меньшинство останется без представите­лей в совете директоров»¹³³. Таким образом, в случае, если в обществе несколько акционеров, у одного из которых 51 % акций, то этот акционер сможет избрать всех директоров, а остальные акционеры, имеющие в совокупности 49 % акций, не смогут избрать ни одного директора.

Американское право предлагает альтернативную систему кумулятивного го­лосования, которое защищает права акционеров, остающихся в меньшинстве. Кумулятивное голосование впервые появилось в Конституции штата Иллинойс в 1870 году. В соответствии в этой системой акционер может собрать общее число голосов, которое он имеет при выборе директоров, и голосовать ими в любых комбинациях. При этой системе акционеры меньшинства могут избрать своих представителей в совет директоров. В приведенном выше примере при кумуля­тивной системе голосования акционеры меньшинства смогут избрать двух пред­ставителей в совет директоров.

Кумулятивная система голосования стала общепризнанным принципом аме­риканского корпоративного права. Пять штатов США считают этот принцип настолько важным принципом корпоративной демократии, что даже включили его в свои конституции. В девяти штатах кумулятивное голосование обяза­тельно, а в большинстве остальных штатов оно применяется по выбору: закон либо устанавливает кумулятивное голосование, если иное не оговорено в уставе, либо предусматривает возможность кумулятивного голосования только при со­ответствующей записи в уставе¹³⁴.

Представляется, что положения, предусматривающие систему кумулятивного голосования, введенные в связи с приватизацией государственных и муници­пальных предприятий, должны быть распространены на все хозяйственные об­щества. Закон об акционерных обществах предусматривает обязательное куму­лятивное голосование для обществ с числом акционеров больше тысячи. На дан­ном этапе в России, когда права акционеров нарушаются очень часто, следовало бы в дополнение к этому положению установить общее правило о кумулятивном голосовании во всех хозяйственных обществах, если в уставе не предусмотрено иное.

(в) Ответственность управляющих

Законы об акционерных обществах практически во всех странах мира содер­жат нормы об ответственности управляющих перед акционерами. Однако, раз­личные законы предусматривают разные уровни такой ответственности и отчет­ности.

Американский профессор М.П. Дули описывает две теоретических модели управления корпорациями. Первая - это «авторитарная модель», направленная на сохранение власти управляющих в наиболее полном объеме. Вторая - это «модель ответственности», которая предусматривает ответственность директо­ров и возможность тщательного судебного контроля за их решениями. Корпора­тивное право штата Делавэр следует в направлении первой м/дели, тогда как проект «Принципов управления корпорациями», подготовленный Американским институтом права, более основан на второй модели. Ни одна из этих моделей не существует в чистой форме в реальном мире. Эти модели противоположны друг ДРУ^ГУ. ^но элементы каждой из них необходимы для нормального функциониро­вания компании. Поэтому законы, регулирующие управление корпорациями, должны быть направлены на создание наиболее эффективного соотношения ме-кду этими двумя моделями¹³⁵.

Поскольку в США совету директоров предоставляются очень широкие пол­номочия и именно на него возлагается ответственность за управление корпора­цией, особую важность приобретает вопрос об ответственности директоров (хотя этветственность может возлагаться и на иных должностных лиц корпорации). Регулирование ответственности директоров по американскому праву может быть разделено на две основные группы: 1) ответственность за нарушение обя­занностей перед корпорацией и акционерами и 2) ответственность за незаконную выплату дивидендов акционерам и иные выплаты.

Поскольку эта вторая группа правовых механизмов существует в основном в целях защиты прав кредиторов корпораций и владельцев привилегированных акций, она будет рассмотрена в Главе III настоящей работы как один из спосо­бов защиты прав кредиторов. Заметим при этом, что и сама корпорация (например, если был выбран новый состав совета директоров) может предъявить иск к директорам корпорации за незаконную выплату дивидендов.

Первая группа правовых механизмов позволяет акционерам реагировать, ели директора действуют не в самых лучших интересах корпорации или акцио­неров. Эта концепция основывается на той идее, что директора являются дове­ренными лицами акционеров и корпорации. Поэтому на них лежат «обязанности доверенных лиц» (Яёиаагу Йи^ея), которые традиционно разделяются на две ка-егории - «обязанность лояльности» (йи1у оГ 1оуаку) и «обязанность должной епени заботливости» (йи1у оГ саге). Эти категории иногда переплетаются, и по­рой на практике их бывает трудно разграничить. Акционеры могут предъявлять иски директорам, которые нарушили эти обязанности. Хотя в американском праве нет такого четкого разделения по отраслям гражданского

 

¹³³ Оооку М.Р. Согрога1юпз, Уо1. III., р. 182.

¹³⁴Атепсап Ваг Аиоаайоп. Моде1 Визтезз Согрогайоп Ас1 АппоШес), Згс1. ей., 1985,

р. 675-676.

¹³⁵ йооку М.Р. Тшо МосЫз оГ Согрога1е Ооуегпапсе // Визшевз р. 463-464.

1992, №47,

ВеуегШ%е N. IV. ТЬе Согрога1е 1п1еге81ес1 В1гес1ог Тгашас{юп // Оераи!

(коммерческого), трудового права и т.п., как в российском законодательстве, правовою природу отношений директоров и корпорации и ответственности ди-ректорсов можно определить как близкую к гражданско-правовой.

Труудно переоценить значение этих концепций в американском праве. Дж.С. /Щжонстон, например, пишет об известной книге А.А. Берле и Г.С. Минса «Современные корпорации и частная собственность», изданной в 60-ых годах: «Берле и Мине провели глубокое и критическое описание огромного и постоян­ного унвеличивающегося разрыва между властью управляющих и подчинением акционяеров. Они объявили, что только предусмотренные общим правом обязан­ности даоверенных лиц дали акционером хоть какую-то возможность предотвра­тить ис:пользование управляющими своих полномочий для того, чтобы разворо­вать всею ценность их акций. Трудно представить себе слова более сладкие для ушей традиционно настроенного профессора корпоративного права, чем эти. Берле ии Мине подняли прецедентное право в области корпораций - излюблен­ную тешу традиционно настроенных профессоров корпоративного права - на новые шысоты, и сделали его единственным средством, предотвратившим полное поглощдение акционеров корпоративной Америкой»¹³⁶. Хотя и саркастично по-строеннное, данное высказывание отражает важность указанных концепций для американского права и юриспруденции.

«Обэязанность лояльности» иногда называют обязанностью справедливого ведениям бизнеса. В.П. Мозолин выделяет эту обязанность в качестве наиболее важной!¹³⁷. Эта доктрина общего права, развитая американскими судами, в ос­новном! касается тех случаев, когда директор лично заинтересован в сделке. Ди-ректораа можно привлечь к ответственности за нарушение обязанности лояльно­сти, еелтй он действует в своих собственных интересах, а не в интересах корпора­ции. Этга концепция отражена в тех положениях законов о корпорациях, которые посвяшдены «противоречиям интересов» (сопГПс! оГ т1егез18).

За ппоследнее столетие нормы законодательства США об ответственности ди-ректорсов многократно менялись, пройдя путь от практически полного запреще­ния в 18880 г. сделок, в которых директора имели бы финансовую заинтересован­ность, 1К более гибким методам регулирования. Современные законы обычно предусматривают случаи, когда несмотря на противоречие интересов на дирек­торов нне возлагается ответственность. Американское право исходит из того, что наличиее противоречия интересов само по себе не является достаточным основа­нием длля того, чтобы сделку можно было оспорить, ибо такая сделка не обяза­тельно (будет совершена в ущерб интересам корпорации.

Так,, в официальном комментарии к Примерному закону указывается: «... важгно твердо помнить о том, что мы имеем дело именно с возможным рис­ком - тго есть противоречие интересов само по себе не является преступлением

¹³⁶Зокпяхоп У.5¹. ТЬе 1пПиепсе оГТЬе ЫаШге оГТЬе р1гт оп ТЬе ТЬеогу оГСогрога1е Ьа\у // Ьигпа! сг>ГСогрога1е Ьаш, 1993, Уо1. 18, № 2, р. 222.

¹³⁷ См.: . Мозолил В.П. Правовое положение предпринимательских корпораций и основные тенденциии развития законодательства о корпорациях в США: Автореф. дисс. ... докт. юрид. нааук. М.: Изд-во МГУ, 1967. С. 22. Признавая правильность этой оценки, нельзя со-гласитьегя с ее обоснованием, что «обязанность лояльности» служит цели рационального использоования капитала, так как в большей мере эту цель выполняет «обязанность долж­ной стешени заботливости».

или правонарушением, либо обязательно причиняет ущерб другим. В противо­положность широкому пониманию, иметь противоречие интересов - это не зна­чит быть в этом «виноватым», это просто состояние дел. Наоборот, во многих ситуациях корпорация и акционеры получают значительную выгоду от сделки, несмотря на наличие противоречия интересов со стороны директора» (подраздел Р, ст. 8).

В соответствии с статьей 41 Примерного закона директор не должен нести ответственность по сделке, связанной с противоречием интересов, если он рас­крыл это противоречие интересов совету директоров или акционерам, и сделка была должным образом одобрена ими, либо если эта сделка является справедли­вой по отношению к корпорации и целесообразной. Как заметил Н.В. Беверидж, «никакой человек не может служить двум хозяевам без раскрытия противоречия интересов и согласия, основанного на полной информированности»¹³⁸.

Законы и доктрины общего права подробно регулируют эти вопросы. Тща­тельно разработан вопрос о том, что именно директор должен раскрыть совету директоров или акционерам. Требуется, чтобы директор сообщил о существова­нии противоречия интересов и раскрыл все известные ему существенные факты в отношении предмета сделки. Например, если директор продает корпорации зе­мельный участок, который в силу естественного процесса начинает заболачи­ваться, то он должен сообщить, что участок принадлежит ему и что он начинает заболачиваться, но не обязан сообщать, какую цену он уплатил при покупке уча­стка.

Также регулируется вопрос о процедуре одобрения сделки, связанной с про­тиворечием интересов. Существуют требования относительно кворума и порядка принятия решения советом директоров в этом случае, ибо заинтересованные ди­ректора не имеют права голоса.

Вопрос об ответственности директоров за нарушение обязанности лояльно­сти в США находится в стадии постоянной разработки. Новая версия Пример­ного закона, принятая в 1984 году, содержала положения по этому поводу. Тем не менее, комитет по корпоративному праву Американской ассоциации юристов продолжал работу над этим вопросом, и в 1988 году в Примерный закон был введен новый подраздел Р, посвященный сделкам, связанным с противоречием интересов. Основной задачей новой подсекции было введение более четкого ре­гулирования случаев наступления ответственности и случаев освобождения от ответственности. Данные вопросы урегулированы очень детально: подраздел с комментариями занимает 40 страниц.

В указанном подразделе дается подробное определение противоречия интере­сов, основным элементом которого является следующее. Директор имеет проти­воречие интересов, если при рассмотрении сделки он знает, что у него или у его близких (закон определяет круг близких) есть финансовая заинтересованность в результатах сделки, и можно обоснованно предположить, что этот факт может повлиять на его позицию при голосовании во время принятия решения. Закон также усматривает противоречие интересов в случае, если стороной в сделке

' РЫиаагу Ои1у оГ Ыуаиу: Опс1ег51апс11гиг 1Ье 5е1Г- 1992, № 41, р. 688.

 

либо стороной, имеющей финансовую заинтересованность, является лицо, на ко­торое директор каким-либо образом работает.

Нормы законов, устанавливающие ответственность за нарушение обязанно­сти лояльности, обычно относятся только к сделкам. Иногда, однако, американ­ские суды рассматривают дела, касающиеся не сделок, а совершения управляю­щими иных действий в собственных интересах, например, присвоение директо­ром возможности ведения бизнеса, которая должна принадлежать корпорации (согрога1е оррогШпку). В этих случаях ответственность директоров обычно регу­лируется нормами общего права. В одном из самых интересных и известных дел по этому поводу Си1п V. ЬоЛ, 1пс. суд установил, что если должностное лицо корпорации присваивает возможность, которой могла бы воспользоваться кор­порация, «корпорация может потребовать, чтобы вся выгода от сделки была за­числена на счет корпорации, и закон установит доверительную собственность в пользу корпорации в отношении имущества и выгоды, приобретенной таким способом»¹³⁹. Также в основном нормами общего права регулируются случаи бездействия директоров в личных интересах, если интересы корпорации требуют совершения определенных действий.

«Обязанность должной степени заботливости» также возникла как доктрина общего права, но на протяжении нескольких последних лет более двух третей штатов США включили ее в свои законы о корпорациях. Современное определе­ние обязанности должной степени заботливости установлено в статье 8.30 При­мерного закона: «директор должен выполнять свои обязанности в таком каче­стве, включая его обязанности как члена какого-либо комитета корпорации: 1) добросовестно, 2) с той степенью заботливости, которую обычный благора­зумный гражданин в подобной должности проявил бы в подобных обстоятельст­вах и 3) таким образом, который, как он разумно считает, будет удовлетворять наилучшим образом интересы корпорации».

Эта же статья предусматривает освобождение директоров от ответственно­сти, если при принятии решения они добросовестно полагались на информацию, мнения и утверждения экспертов, при условии что у директоров были основания полагаться на эти мнения, директора обоснованно верили в компетенцию экс­пертов и не обладали никакой информацией, которая могла вызвать сомнения в правильности выводов экспертов.

Похожие стандарты поведения установлены статьей 8.41 Примерного закона для других должностных лиц корпорации, а проект «Принципов управления корпорациями» Американского института права определяет обязанности дирек­торов и других должностных лиц вместе в одной статье.

Обязанность должной степени заботливости не может рассматриваться от­дельно от «правила делового суждения» (Ьи$ше$$ .]ис1§етеп1 ги!е). Это правило является доктриной общего права, которая не была кодифицирована в законах о корпорациях. Первая попытка дать универсальное определение этому правилу была предпринята в проекте «Принципов управления корпорациями» Американ­ского института права¹⁴⁰.

По сути правило делового суждения делает исключения в применении обя­занности должной степени заботливости. В соответствии с этим правилом суды не рассматривают сущность и не оценивают целесообразность решения, приня­того директорами. Считается, что суды не подготовлены для квалифицирован­ной оценки коммерческой целесообразности того или иного решения, и такая оценка, сделанная ро$1 Гас1ит, не может быть объективной. Поэтому суд не вправе вмешиваться, если директора допустили деловые просчеты.

Применяется презумпция, что «при принятии делового решения директора корпорации действуют на основе полной информированности, добросовестно и будучи честно уверенными, что они принимают решение в наилучших интересах корпорации»¹⁴¹. Директора несут ответственность в случае, если доказано об­ратное, то есть, например, решение было принято необъективно, директор не со­брал всю необходимую информацию, не изучил ее должным образом, халатно отнесся к своим обязанностям и т.п.

Этот общий подход был выражен судом в деле 8Ыеп8ку V. \Уп§1еу, который в соответствии с правилом делового суждения освободил директоров от ответст­венности: «Мы не говорим, что мы признали, что решение директоров было пра­вильным. Это бы превышало нашу компетенцию и наши возможности. Мы только утверждаем, что решение было принято директорами в пределах их ком­петенции и что мотивы для принятия решения, приведенные в исковом заявле­нии, не продемонстрировали ни обмана, ни противозаконности, ни противоре­чия интересов при принятии этого решения»¹⁴². Как отмечено в проекте «Принципов управления корпорациями» Американского института права, пра­вило делового суждения предусматривает специальную защиту информирован­ным деловым решениям, отличным, например, от продолжительного халатного отношения к директорским обязанностям¹⁴³.

Смысл правила делового суждения заключается в выполнении фундамен­тального принципа корпоративного управления в США, то есть что все дела корпорации управляются либо непосредственно, либо под руководством совета директоров корпорации. В деле 5ткп V. Уап Оогкот суд заявил, что «правило делового суждения существует для того, чтобы защищать и развивать полное и свободное выражение власти управляющих, которое дано директорам в штате Делавэр»¹⁴⁴.

М.П. Дули и И.Н. Виази дают несколько иное объяснение правила делового суждения: «Власть заставлять отчитываться - это власть вмешиваться и, в ко­нечном счете, власть решать... Правило делового суждения сохраняет возмож­ность централизованного принятия решений за акционеров и защищает их про-нв непрошеного вмешательства в этот процесс со стороны одного из их числа, (отя привычно думать, что правило делового суждения защищает директоров от

 

¹³⁹ Си(Ь V. ЬоП, 1пс, 23 Ое1. СЬ. 255, 5 К.2А 511 (1939).

¹⁴⁰ Атепсап Ьаш 1п8Ши1е. 1Ы(1, р. 181-182.

Агоп8оп V. Ье\у|5, 473 \.2А 805, 812 (Ое1.1984).

⁴² ЗЫепзку V. ^п§1еу. 95 III. Арр. 2д 173, 237 Ы.Е. 2с1 776.

⁴³ Атепсап Ьа\у 1п5ШШе. 1Ыё, р. 176.

⁴⁴ ЗтИЬ у. Уап Согкот, Ое\. 488 А.2а 858.

 

5-19

акционеров, в конечном счете оно служит выполнению более важной функции -защиты акционеров от самих себя»¹⁴⁵.

В случае нарушения директорами своих обязанностей доверенных лиц, во-первых, сама корпорация имеет право предъявить иск с тем, чтобы привлечь ди­ректоров к ответственности за убытки, понесенные корпорацией. Во-вторых, ак­ционеры вправе предъявить иск от имени корпорации («производный иск») с тем, чтобы привлечь директоров к ответственности за убытки, понесенные кор­порацией. Несмотря на недостаточную эффективность производных исков, этот правовой механизм является очень важным способом обеспечения контроля ак­ционеров над управляющими. Подробнее механизм производных исков рассмот­рен в параграфе 3 настоящей главы.

Хотя стандарты поведения директоров были установлены доктринами об­щего права, они могут быть использованы и в системе гражданского права. Тот факт, что в Соединенных Штатах начался процесс закрепления этих доктрин в законах, поддерживает такую точку зрения.

В бывшем СССР в условиях преобладания государственных предприятий от­ветственность управляющих регулировалась в основном методами уголовного права¹⁴⁶. Существовали также общие нормы трудового права, устанавливающие правила о материальной ответственности работников¹⁴⁷ и отдельные нормы не­которых иных отраслей права. Обязанности администрации предприятий систе­матизировались в российской правовой литературе¹⁴⁸, но механизм возложения ответственности на руководящих работников предприятий (за исключением уго­ловной ответственности) не был разработан ни в теории, ни на практике.

В последнее время в российском праве было предпринято несколько попыток установить правила о гражданско-правовой ответственности управляющих. Ко­нечно, задача эта очень сложная, и ни одна из пока предпринятых попыток не является удачной. Положение об акционерных обществах установило правило, что «если недобросовестные действия директоров и членов правления общества привели к его несостоятельности, суд может возложить на них ответственность по возмещению ущерба, причиненного обществу» (п. 10).

Первым и главным недостатком этого положения является то, что в соответ­ствии с ним управляющих можно привлечь к ответственности только при насту­плении несостоятельности, то есть когда в большинстве случаев уже невозможно возродить компанию.

Во-вторых, из этого правила не вполне понятно, кто может подать иск про­тив управляющих и как.

В-третьих, из данной формулировки следует, что несостоятельность должна быть вызвана совместными действиями и директоров, и членов правления, и со­ответственно при буквальном толковании правило не может применяться, если

¹⁴⁵ йооку М.Р. апЛ Уеааеу Е.И. ТЬе Ко!е оГ(Ье Воагд т Оепуайуе ЬШёайоп: Ое1а\уаге Ьа\у апс! 1Ье Сиггегй АЫ РгороЫз Сотрагей, т ТЬе Атепсап Ьа\у 1пзи1и1е Согрога1е Ооуегпапсе Ргсуес! т М1а-Ра55а§е. \УЬа1 XVIII П Меап ю Уои? 1991, р. 66. ⁴⁶ См.: Уголовный кодекс Российской Федерации 1960 г., ст. 170-172. ¹⁴⁷ См.: Кодекс законов о труде РСФСР 1971 г., ст. 118-126.

Например, систематизацию обязанностей администрации по обеспечению сохранности имущества предприятия см. в: Полетаев Ю.Н. Правовая охрана имущества государствен­ного предприятия (объединения). М: Ю.Л., 1991. С. 146-147.

несостоятельность вызвана действиями только директоров или только членов правления.

В-четвертых, было бы желательно определить, что включается в понятие «недобросовестные действия». Российское уголовное, административное и граж­данское право при установлении ответственности оперируют понятием вины в форме умысла и неосторожности, но практически не оперируют понятием недоб­росовестности. Словарь русского языка определяет «недобросовестный» как «нечестно и небрежно выполняющий свои обязанности»¹⁴⁹. Поэтому имело бы смысл при употреблении этого термина раскрыть его подобным образом, преду­смотрев, однако, возможность наступления ответственности отдельно как за не­честные действия, так и за небрежное, халатное отношение к должностным обя­занностям.

В-пятых, приведенная формулировка не исключает ответственности за нор­мальный хозяйственный риск¹⁵⁰. Для сравнения, трудовое законодательство правильно делает исключение из правила о материальной ответственности ра­ботников при нормальном производственно-хозяйственном риске (ст. 118 КЗоТ

РФ).

Следующая, наиболее серьезная, попытка ввести в российское право концеп­ции, подобные американским концепциям обязанностей должной степени забот­ливости и лояльности, была предпринята в Указе Президента Российской Феде­рации от 1 июля 1992 года № 721, который включал в себя Типовой устав акцио­нерного общества открытого типа, созданного в процессе приватизации в соот­ветствии с этим Указом. Типовой устав возлагает подобные обязанности на управляющих только по отношению к корпорации, но не к акционерам.

Этот Типовой устав, очевидно, был подготовлен при помощи американских консультантов, и поэтому некоторые его положения являются прямым и, к сожа­лению, не очень квалифицированным переводом норм американских законов на русский язык. Лишенные своего обычного значения по общему праву, полезные и важные сами по себе концепции обязанностей должной степени заботливости и лояльности, которые упоминаются в Типовом уставе, звучат на русском языке и выглядят в российском праве довольно неадекватно. Например, в указанном Ти­повом уставе есть такое положение, в свое время вызвавшее улыбку у многих российских юристов: «Члены Совета директоров и члены правления обязаны со­блюдать лояльность по отношению к Обществу» (п. 7.2). Составители данного Указа выхватили вышеупомянутые положения из контекста американского права без проведения тщательного анализа этих концепций и методов их приме­нения (хотя в Указе и прослеживается попытка приспособления этих концепций к российским условиям).

Типовой устав обязывает управляющих раскрыть противоречие интересов и требует одобрение акционеров либо незаинтересованных директоров. Устав дает достаточно детальное (по меркам российского права) определение противоречия интересов. Определение это, однако, дано чрезвычайно странным образом:

¹⁴⁹ Ожегов СИ. Словарь русского языка. М.: Сов. энциклопедия, 1968. С. 391.

¹⁵⁰ Обсуждение проблемы освобождения от ответственности при хозяйственном риске см.
в: Донцов С.Е., Глянцев В.В. Возмещение вреда по советскому законодательству. М.: Ю.Л.,
1990. С. 250-264.

 

5*

«Члены Совета директоров и члены правления считаются имеющими личную финансовую заинтересованность, если они состоят в трудовых отношениях либо обладают правами собственника, кредитора в отношении юридических лиц, ко­торые: являются поставщиками товаров или услуг Обществу; либо крупными потребителями товаров либо услуг, производимых Обществом; либо могут из­влечь выгоду из распоряжения имуществом Общества; либо имущество которых полностью или частично образовано Обществом; а также в отношении физиче­ских лиц, к которым могут быть применены те или иные из указанных определе­ний» (п. 7.2).

Буквальное толкование указанного положения приводит к выводу, что ди­ректор, являющийся, к примеру, кредитором поставщика товаров обществу, бу­дет считаться имеющим финансовую заинтересованность не только в отношении сделок, в которых такой поставщик является стороной, но и в отношении всех иных сделок с участием общества. Только контекст документа и общая логика подсказывают, что фрагменты указанного определения заинтересованности должны относиться к случаям, когда перечисленные в п. 7.2 юридические или физические лица являются участниками рассматриваемой сделки или могут из­влечь из нее выгоду. Кроме того, поскольку список случаев финансовой заинте­ресованности управляющих дан, очевидно, исчерпывающим образом, самые классические ситуации, когда, например, директор продает обществу собствен­ную машину или дачу жены, не подпадают под определение финансовой заинте­ресованности.

В Типовом уставе также предпринимается попытка предотвратить злоупот­ребления со стороны директоров в тех случаях, когда не заключается сделка с участием общества (то есть принимается концепция американского права о при­своении возможности ведения бизнеса, которая должна принадлежать корпора­ции). Устав дает следующее определение: «под термином «возможности Обще­ства» в смысле настоящей статьи понимаются: все принадлежащие Обществу имущественные и неимущественные права; возможности в сфере хозяйственной деятельности; информация о деятельности и планах Общества; любые права и полномочия Общества, имеющие для него ценность» (п. 7.3).

Определение это достаточно всеобъемлюще. Однако, классический случай присвоения управляющим такой возможности - это когда, например, он полу­чает письмо от потенциального продавца земельного участка с предложением продать его корпорации, но, никого не информируя о представившейся возмож­ности, покупает участок сам. Такие ситуации в приведенном определении на­званы «возможностями в сфере хозяйственной деятельности», то есть «возможность» определена через «возможность», и это мало проясняет суть кон­цепции. Американское прецедентное право подробно регулирует вопросы ис­пользования возможностей корпораций, хотя, конечно, приспособление этих правил к российской системе потребовало бы большой работы.

Типовой устав запрещает управляющим принимать участие в предприятиях, конкурирующих с обществом. Правда, с одной стороны, управляющим не за­прещено самим заниматься конкурирующей деятельностью без образования юридического лица либо работать на конкурента, а с другой, не сделано исклю­чения даже для покупки в незначительных количествах акций открытых акцио­нерных обществ.

Типовой устав также предпринимает попытку ввести концепцию, подобную обязанности должной степени заботливости. Пункт 7.7 устанавливает: «Члены Совета директоров и члены Правления обязаны осуществлять свои должностные обязанности добросовестно и таким образом, который они считают наилучшим в интересах акционерного общества». А пункт 7.8 предусматривает: «Члены Со­вета директоров и члены Правления несут ответственность перед Обществом за ущерб, причиненный ему в результате: неисполнения ими своих функций, опре­деленных настоящим Уставом; небрежного выполнения ими своих функций, оп­ределенных настоящим Уставом». Бросается в глаза то, что установлен абсо­лютно субъективный стандарт поведения директоров: достаточно того, что ди­ректор субъективно считает, что его поведение отвечает интересам корпорации. Это даже менее строго, чем соответствующие положения американского права, приведенные выше.

Можно заметить и иные пробелы и недостатки положений Типового устава по этому вопросу. Но гораздо более важно то, что положения, относящиеся к от­ветственности управляющих, должны быть приняты не в типовом уставе акцио­нерного общества (юридическая природа которого не вполне понятна), а в за­коне.

Наконец, еще одна попытка урегулировать данные отношения была пред­принята в статье 53 нового Гражданского кодекса: «Лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добро­совестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юри­дического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу».

Во-первых, главным недостатком данной формулировки является то, что она относится к лицам, которые «выступают от имени» данного юридического лица, то есть практически к генеральному директору общества. Возможность возложе­ния ответственности, например, на членов совета директоров общества пред­ставляется чрезвычайно сомнительной, ибо они не имеют права «выступать от имени» общества. Закон об акционерных обществах расширяет круг лиц, к кото­рым может быть предъявлен иск акционером от имени общества (ст. 71).

Во-вторых, из данного правила следует, что по договору лицо может быть освобождено от возмещения убытков юридическому лицу, но не вполне ясно, между кем такой договор должен заключаться. Возможно также читать это по­ложение так, что по договору учредители (участники) могут быть лишены права требовать возмещения убытков в пользу корпорации, но такая интерпретация отнюдь не проясняет данной нормы. Маловероятно, чтобы имелся в виду трудо­вой договор между руководителем и обществом, тем более что один из коммен­тариев к Гражданскому кодексу предусматривает, что «гражданско-правовая от­ветственность органа юридического лица за причиненные им убытки (п. 3 ст. 53 ГК) не исключает ответственности этого органа по нормам трудового законода­тельства» (заметим при этом, что данный комментарий также обходит молча­нием вопрос о том, между кем должен быть заключен договор)¹⁵¹. Если это ка-

¹⁵¹ Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под ред. О.Н. Садикова. М: Юринформцентр, 1995. С. 89.

 

 

кой-либо договор между руководителем и обществом, то непонятно, почему уча­стники, не знавшие о заключении такого договора или вступившие в общество после заключения договора, не зная о нем, лишены права требовать возмещения убытков. Не вполне ясно, почему освобождение органа юридического лица от обязанности возмещения убытков предусматривается в договоре (очевидно, даже не учредительном), а не в уставе общества, да и вообще целесообразность дан­ного положения сомнительна.

Кроме того, вышеуказанное правило предусматривает, что учредители (участники) имеют право требовать возмещения убытков, причиненных юриди­ческому лицу. В принципе такое положение следует приветствовать, ибо оно проясняет, кто может предъявить подобный иск, и дает акционерам способ за­щиты своих прав. Однако, данная норма подразумевает, что подобный иск мо­жет подать только учредитель (участник), а это означает, что само юридическое лицо лишено такой возможности. Таким образом, если руководство обществом допускало злоупотребления и было смещено, новое руководство не имеет воз­можности требовать возмещения убытков от прежнего руководства от имени общества. В Законе об акционерных обществах правильно предусмотрено право самого общества предъявить подобный иск (ст. 71).

Заметим, что Положение об акционерных обществах 1927 года содержало по этому поводу формулировку в некоторых отношениях более удачную, чем в ста­тье 53 нового Гражданского кодекса, ибо она не вызывала некоторых из выше­перечисленных проблем: «За убытки, причиненные упущениями и неправиль­ными действиями выборных лиц общества в связи с выполнением лежащих на них обязанностей, они отвечают перед обществом и отдельными акционерами, а в случае несостоятельности общества и перед его кредиторами, причем за убытки, причиненные указанными выборными лицами совместно, они отвечают солидарно» (п. 73).

Финансовые скандалы последнего времени все более свидетельствуют о на­сущности введения мер об ответственности управляющих в российское законо­дательство. Как сообщалось в печати, на состоявшейся недавно конференции «Развитие рынка ценных бумаг в России» прозвучали заявления о широком на­рушении директорами прав акционеров и о необходимости применения санк­ций¹⁵². Концепции, подобные обязанностям должной степени заботливости и ло­яльности и правила об ответственности управляющих за их нарушение необхо­димы в российском праве. При этом следует принять во внимание следующие моменты.

Российское гражданское законодательство не рассматривает управляющих общества в качестве доверенных лиц общества, а рассматривает их как «органы юридического лица». Как говорится в учебнике гражданского права: «Орган юридического лица - часть юридического лица и не является самостоятельным субъектом права»¹⁵³. Отсюда следует, что управляющие создают обязанности для общества напрямую, будучи как бы его неотъемлемой частью, а не его дове-

¹⁵² См.: Фетисов А. Защита прав акционеров мнимая и реальная // Экономика и жизнь,
1995, №10 (март),с. 6.

¹⁵³ Гражданскоеправо: В 2-х томах / Под ред. Е.А.Суханова. Том 1.М.: Изд-во БЕК,
1993, с. 80.

ренными лицами. Возможно, в некотором смысле эта правовая конструкция уп­рощает отношения юридического лица с третьими лицами, создавая у последних большую уверенность относительно того, что сделка не будет оспорена в буду­щем¹⁵¹*, но не устанавливает оснований для ответственности управляющих перед обществом.

В дореволюционной же России существовала концепция управляющих как доверенных лиц. Г.Ф. Шершеневич писал: «Главная задача правления заключа­ется в представительстве на внешней стороне, причем, вступая в сделки с треть­ими лицами, директора, как доверенные, должны держаться пределов обычного полномочия, если уставом или общим собранием им не поставлены более узкие границы... Как и все доверенные, члены правления обязаны отчетностью перед общим собранием»¹⁵⁵.

Концептуальное изменение в сторону установления ответственности управ­ляющих перед обществом можно ввести двумя способами.

Первый способ - это установить, по принципу доктрин американского права, что управляющие являются доверенными лицами обществ, и распространить на них правила и ответственность, которые относятся к доверенным лицам, то есть положения главы 10 Гражданского кодекса и подобные положения о представи­тельстве. Такое решение представляется не вполне целесообразным по двум при­чинам.

Во-первых, обязанности и правовое положение представителя в обычном коммерческом смысле все же несколько отличаются от обязанностей управляю­щих юридическими лицами, и если в американской системе общего права такая аналогия успешно используется судами, для эффективного применения в россий­ской гражданско-правовой системе необходимо более ясное законодательное ре­гулирование, относящееся к конкретному типу правоотношений.

Во-вторых, обязанности представителя действовать в наилучших интересах представляемого урегулированы российским гражданским правом настолько слабо, что применение положений об ответственности представителя к ответст­венности управляющих практически ничего не дало бы. Необходимо было бы сначала пересмотреть соответствующие положения гражданского законодатель­ства о представительстве. Примеров несовершенства норм российского законо­дательства о представительстве можно привести множество.

Например, уже многие годы в законодательстве сохраняется неизменным правило о том, что представитель не может совершать сделки от имени пред-

¹⁵⁴ Некоторые юристы исходили из презумции, что и по ранее действовавшему законода­
тельству к сделкам, совершенным органом юридического лица с превышением полномо­
чий, применялись общие положения о совершении сделок представитем, Не имеющим дос­
таточных полномочий. См., например: Князев Д. Представительство от имени предприятия
// Хозяйство и право, 1994, № 11, с. 114. Такой вывод, однако, ни ранее, ни сейчас прямо из
законодательства не вытекал, и указанный вопрос не был ясно урегулирован. Очевидно,
именно поэтому ст. 174 нового ГК специально устанавливает более жесткие условия для
признания сделки недействительной при превышении полномочий органами
юридического лица по сравнению с общими правилами о совершении сделки представите­
лем с превышением полномочий, установленными в ст. 183 ГК.

¹⁵⁵ Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. М.: Изд-во Спарк, 1994 (по изданию
1914г.). С. 161.

 

ставляемого «в отношении себя лично» (ст. 62 ГК 1964 г., ст. 182 ГК 1994 г.). Это может быть интерпретировано как запрет о совершении сделок представителем самим с собой в разных качествах: от собственного имени с одной стороны и от лица представляемого с другой, но не как запрет о совершении сделок, в которых он не является стороной, но преследует личные интересы, и таким образом в за­конодательстве обнаруживается пробел. На практике, однако, порой возникает необходимость даже в совершении сделок, в которых представитель является стороной, и это должно допускаться с согласия представляемого, поэтому пол­ный и безоговорочный запрет здесь неоправдан.

Второй способ, Который представляется более целесообразным, - это преду­смотреть стандарты поведения управляющих и ответственность за нарушение этих стандартов, разработав эти нормы в законе со всеми возможными деталями. Причем такое описание в законе должно быть дано не путем перевода доктрин американского общего права, а с учетом условий современной России и в соот­ношении с концепциями, существующими в российском праве.

Возможно, что при разработке норм об ответственности за нарушение обя­занности должной степени заботливости может быть использовано понятие не­осторожности, в том числе в форме небрежности, развитое как в уголовном, так и в гражданском праве, и имеющееся в уголовном праве понятие халатности, а для разработки норм об ответственности за нарушение обязанности лояльности могут быть использованы понятия уголовного права об умышленных действиях, направленных на получение личной выгоды, и о действиях, совершенных в ко­рыстных целях. Могут быть также применены широко используемые в новом Гражданском кодексе понятия о добросовестности, разумности и справедливо­сти, хотя при этом было бы целесообразно объяснить их подробнее. Кроме того, поскольку положения Типового устава были включены в уставы многих акцио­нерных обществ, созданных в процессе приватизации, и тем самым в определен­ной мере стали знакомы российским юристам, некоторые термины, введенные этим Типовым уставом, можно было бы также использовать.

При современном состоянии рынка в России и чрезвычайно низкой эффек­тивности системы судебной защиты прав было бы целесообразно установить систему ответственности директоров, даже более жесткую по сравнению с аме­риканской. Например, бремя доказывания в отношении того, что директора осуществляли свои обязанности с должной степенью заботливости, может быть возложено не на истца, как в американском праве, а на самих директоров, как, например, в Германии (ст. 93 Акционерного закона ФРГ).