Заславль. Оборона города

В 20 км северо-западнее Минска проходила линия обороны Заславля, входившего в полосу Минского укрепленного района. Яркую страницу в историю первых дней Великой Отечественной войны вписали героические защитники древнего города. Тяжелый четырехдневный бой разгорелся у Заславля, где непосредственно находились позиции 2-го стрелкового батальона 159-го полка. Когда к концу дня 25 июня немцы непосредственно подошли к позициям 2-го стрелкового батальона, они встретили жесточайшее сопротивление и вынуждены были отойти. Ночь прошла спокойно, фашисты готовились к новой атаке. Но утром 26 июня по их позициям был нанесен артиллерийский упредительный удар по скоплению живой силы и техники. Немцы потеряли убитыми и ранеными более ста солдат и офицеров. Было сожжено и выведено из строя до двадцати автомашин и более десяти танков. Во второй половине дня немцы, получив подкрепление, вновь бросились в атаку на позиции батальона у деревни Хмелевка (недалеко от Заславля). По танкам врага дружно ударили артиллеристы. Их огонь корректировал один из лучших наводчиков, мастер своего дела наводчик-корректировщик Дмитрий Петрович Тупало. Гитлеровцы и на этот раз не смогли пройти, оставив на поле боя семь дымящихся танков и около полусотни трупов. Было несколько еще попыток прорваться через позиции 2-й стрелковой роты, но и они не увенчались успехом. Видя, что здесь им не пройти, они собрали большие силы и ударили по участку обороны 5-й роты, там где не было дотов. Гитлеровцы впервые на своем пути от границы столкнулись с сильными укрепленными позициями советских войск.

Атаки следовали одна за другой. После нескольких атак фашисты оттеснили защитников и ворвались в Заславль. Город несколько раз переходил из рук в руки. Защищали город все, кто мог держать в руках оружие. Это были красноармейцы 5-й стрелковой роты 159-го стрелкового полка, личный состав тылового охранения, служащие военно-технического склада № 11 пограничных войск НКВД, взвод охраны 1-го Белорусского полка НКВД, сотрудники межокружной артиллерийско-оружейной мастерской войск НКВД.

Во второй половине дня 26 июня в Заславль с боем прорвались воины-пограничники 5-й погранзаставы, под командованием лейтенанта Трегубова. Это было очень своевременно. Ибо, несмотря на плотный огонь, который вели защитники города, гитлеровцы рьяно рвались в город. Защитники города вынуждены были отступать, так как на помощь фашистам подошли танки. Тут и появились в Заславле бойцы 5-й погранзаставы с тремя станковыми и шестью ручными пулеметами. Пулеметным огнем они отрезали от танков автоматчиков и заставили их залечь. Под танки полетели связки гранат и бутылки с бензином, но два танка все-таки прорвались в Заславль и на бешеной скорости помчались по улицам, поливая все вокруг пулеметным огнем и подминая под гусеницы все, что попадалось на пути.

Но на их пути встали работники межокружной артиллерийско-оружейной мастерской №88 пограничных войск. В мастерской было 25 младших и средних командиров кадровой службы, 30 специалистов из числа вольнонаемных и 45 курсантов, прибывших из Гомеля для обучения специальности мастера по ремонту оружия. Вокруг мастерской были заранее подготовлены пулеметные гнезда, за которыми были закреплены группы работников мастерской.

Когда стало известно, что танки прорвались в город и движутся к мастерской, старший лейтенант Федулов В.В. (возглавлял мастерскую) отдал приказ уничтожить танки. Один танк был подбит у железнодорожного переезда и подожжен, танкисты уничтожены, другому удалось уйти. Во время этого боя погиб старший сержант Носов – участник боев с белофиннами, награжденный за мужество и отвагу орденом Красной Звезды, погибли в этом бою и старший мастер по ремонту пулеметов Валентин Огент и три курсанта. Они были похоронены у стен мастерской (она находилась недалеко от железнодорожного переезда).

Атаки фашистов следовали одна за другой. Располагая огромным перевесом сил, фашисты вновь ворвались в город. Воины дрались самоотверженно, защищая каждую улицу, перекресток, дом. Боеприпасами снабжали работники военно-технического склада №11 пограничных войск НКВД СССР, который находился чуть правее нынешней бензозаправки при подъезде к Заславлю (ныне там ведется строительство, справа от дороги).

О том, что фашисты ворвались в Заславль, стало известно командиру
159-го полка подполковнику Алексею Ивановичу Белову. Он решил силами резервной роты контратаковать их и выбить из города. Но без поддержки артиллерии атака не удалась. По приказу командира дивизии полковника С.И. Иовлева была выслана из резерва в помощь батарея капитана Котлярова и батальон старшего лейтенанта Федорова. Очередную атаку возглавил сам командир полка подполковник Белов. Противник сопротивлялся яростно, но вынужден был отступить к центру города. Большая группа гитлеровских автоматчиков засела за каменной оградой у костела, заняв выгодную позицию, она оказывала яростное сопротивление. Положение становилось критическим, атака захлебывалась. И тогда подполковник Белов бросился вперед, увлекая за собой бойцов.

У самой ограды костела его сразила автоматная очередь. Атаку возглавил старший сержант Нефедов. К вечеру город был отбит у немцев, но ненадолго. Под натиском фашистов во второй половине дня 27 июня остатки стрелкового полка отошли в лес к юго-востоку от Заславля, а пограничники и оставшиеся в живых бойцы огневого взвода 219-го гаубичного полка с одним уцелевшим орудием отошли к кладбищу, возглавил эту группу пограничник лейтенант Трегубов.

В конце этого же дня фашисты при поддержке танков двинулись к кладбищу. Атаки продолжались одна за другой. Пограничники отбили все атаки фашистов.

Другая группа фашистов пыталась захватить военно-технический склад №11. Оборону склада возглавляли начальник склада майор Соболев и начальник оружейной мастерской № 88 старший лейтенант Федулов.

Майор Соболев и старший лейтенант Федулов тщательно продумали организацию обороны. Все атаки были отбиты. Все время склад работал беспрерывно, продолжая выдавать по приказу комдива Юшкевича все имеющееся вооружение, боеприпасы, горючее воинским частям, которые вели бои с немецкими частями, защищая склад. Наступило затишье, которое было прервано ранним утром 28 июня. По хранилищам гитлеровцы ударили с новой силой из артиллерийских и минометных батарей. Рядом со служащими склада сражались и прорвавшиеся сюда работники оружейной мастерской, отошедшие сюда с кладбища пограничники, активисты города в количестве 20-25 человек (комсомолец Миша Дворкин, зав. Домом культуры Заславля Егоров и др.).

Во второй половине дня фашисты усилили артиллерийский обстрел. Многие защитники остались лежать на этом поле, навсегда оставшись безымянными героями. Кто знает, может быть именно здесь погибли командир истребительного противотанкового дивизиона Евгений Котляров из Гомеля, начальник штаба 159-го полка Федор Симанов из Орши. Навсегда остался здесь начальник 5-й пограничной заставы лейтенант Михаил Трегубов и многие его боевые соратники.

Когда склад опустел, когда все, что можно было использовать для борьбы с врагом, было выдано сражающимся полкам, когда на последних машинах вывезли всех раненых, поступил приказ отойти к Ратомке. Это был поздний вечер 28 июня 1941 года.

Не было ни бензина, ни взрывчатки, чтобы уничтожить сами склады. Для поджога использовали оружейное масло, которое обнаружили в одном из помещений. В ход шло все, что могло гореть. Склад запылал. Оставшиеся в живых с боями пробирались к станциям Зеленое, Ратомка, деревне Тарасово и район Мудровских хуторов. В районе разъезда Волчковичи в ночь с 1 на 2 июля они соединились с частями 64-й дивизии, затем с боями прорываясь по тылам врага на Восток.

Фашисты же, захватив Заславль, сразу же ринулись на Минск через Семков Городок, где находились позиции 30-го стрелкового полка. Линия обороны полка начиналась на стыке со 159-м полком, правее дороги, по которой мы движемся. Полку отводился весьма важный участок обороны с большой сетью дорог, ведущих к Минску: шоссейная дорога Молодечно – Минск через Радошковичи, Старовиленский тракт, а также дорога Вильнюс – Молодечно – Радошковичи – Острошицкий Городок и далее на магистраль Витебск – Минск – Москва.

Именно здесь, в боях под Минском, впервые в борьбе против немецких танков были использованы обыкновенные стеклянные бутылки, наполненные бензином.

Еще до сих пор старожилы деревень, хуторов и поселков Заславльского и Минского районов помнят как ездили и ходили бойцы по деревням и собирали у населения стеклянную вино-водочную посуду, посылали машины за бутылками в Минск на пивзавод, объясняя населению, что это нужно для борьбы с танками. Да, это действительно так. На этом участке фронта, в те июньские дни 1941 года впервые бойцы 64-й, 108-й, 100-й и 161-й стрелковых дивизий использовали обычные стеклянные бутылки, наполненные бензином, в борьбе с танками Гота и Гудериана. Сейчас трудно, да уже и невозможно, точно установить автора этого нового вида оружия. Одно ясно, и это не подлежит никакому сомнению, что вопрос использования бутылок с бензином в борьбе с фашистскими танками был решен здесь в окопах стрелковых подразделений под Минском.

Успешно использовали это оружие бойцы и командиры 30-го стрелкового полка полковника Ефремова. Атаки на позиции полка начались 24 июня у деревни Рогово, через которую проходит шоссе, ведущее к Острошицкому Городку, а далее на Минск и Москву.

25 июня особенно жестокие бои разгорелись по старому тракту Вильнюс – Минск, где проходили позиции батальона капитана Прокопышка у деревень Жуки, Крыницы – Мацки (показать жестом их местонахождение). Атаки следовали одна за другой, как правило, им предшествовал артиллерийско-минометный огонь на позиции полка. Фашисты не жалели ни мин, ни снарядов, ни солдат, любой ценой они стремились к цели – прорваться к Минску, перерезать шоссе Минск – Москва и дальше двигаться на Восток.

Окружив батальон капитана Новикова, гитлеровцы прорвались через позиции защитников и устремились к Минску. Завязались бои у деревни Казеково с танками противника. Именно здесь воины 30-го стрелкового полка первыми использовали (как писал впоследствии генерал-майор в отставке С.И. Иовлев) против танков противника бутылки с бензином. Атаки следовали одна за другой. К вечеру на поле боя дымило около двух десятков танков. Большие потери были и в 30-м стрелковом полку, а также и артиллеристов
170-го отдельного истребительного противотанкового батальона капитана Котлярова. За первые два дня боев 30-й полк потерял более трети личного состава.

Бои продолжались и 27 и 28 июня. 28 июня, на четвертый день боев, фашистам удалось отрезать от дивизии и окружить 30-й стрелковый полк Ефремова А.И. В полном окружении оказался батальон капитана Новикова. Он оказался отрезанным и от полка. Прорваться к штабу полка батальону капитана Новикова не удалось, но он смог прорваться к штабу 44-го стрелкового корпуса.

Основной состав полка в течение двух последующих дней, создав круговую оборону, вел тяжелые бои. Полковник Ефремов несколько раз пытался организовать прорыв и соединиться со штабом дивизии или со 159-м полком, но безуспешно. Тогда решили прорываться на север, в сторону Логойска. 30 июня к вечеру полк достиг шоссе, по которому нескончаемым потоком двигались войска захватчиков. В 23.00 началась артиллерийская канонада отвлекающей группы.

Движение немцев по шоссе было остановлено. Между колоннами образовался разрыв, в него-то и устремились воины полка. Через 2 дня у самого Логойска им удалось соединиться со своим бывшим соседом 288-м стрелковым полком. Сколько еще пришлось сражаться с превосходящими силами противника, пробиваясь по тылам врага к линии фронта. Это были и открытые бои, и ночные рейды по тылам противника, были и внезапные налеты на вражеские колонны. И только в июле полковнику Ефремову удалось установить связь с частями 28 армии. 11 июля 1941 года посланцы Ефремова в районе Гнездово перешли линию фронта и встретились с командующим 28 армией. Он дал указание подготовить самолет к полету в тыл на помощь прорывающимся из окружения с боеприпасами, с продовольствием и вымпел, в котором указывалось число, когда полк должен подойти к линии фронта и время начала прорыва. Войска фронта помогли полку артиллерийским огнем и встречной, отвлекающей атакой противника. Так полку Ефремова и другим присоединившимся к ним воинам удалось вырваться из окружения.

31 августа 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа воинов 13-й армии, в том числе и 30-го стрелкового полка была награждена орденами и медалями. Полковник Ефремов Александр Иванович за бои в Минском укрепленном районе за личное мужество и героизм, умелое руководство и вывод полка из окружения был награжден вторым орденом Красного Знамени.

26 сентября 1941 года 64-я стрелковая дивизия в числе первых была переименована в гвардейскую, и стала именоваться 7-й гвардейской дивизией, а 30-й стрелковый полк был переименован в 16-й гвардейский стрелковый полк. Но командир полка Александр Иванович Ефремов не дожил до этого дня, он погиб 11 сентября 1941 года у Смоленской деревни Неелово.

Совсем недалеко от дороги, по которой мы проезжаем (этой дороги тогда не было) справа за лесочком находится деревня Мацки. А совсем у дороги, на возвышенности большой артиллерийский дот. В том далеком июне сорок первого несколько дней на этом участке гитлеровцы не могли прорваться на Восток. Гарнизон артиллерийского дота № 6 много дней сдерживал натиск врага. Ни артиллерийские налеты, ни бомбежки с воздуха не заставили гарнизон дота покинуть его. Были уничтожены кухня, склад с продовольствием, командирский домик, силовая установка, питавшая дот электроэнергией, запас бензина для движка, не стало воды, а дот сражался. Ночью, когда атаки немцев утихали, красноармейцы пробрались к деревне Мацки. Жители деревни через непродолжительное время доставили к доту керосиновые фонари и лампы, хлеб, сало, молоко, простыни для перевозки раненых, помощь которым оказывали жены командиров. Дот продолжал сражаться. Тесно взаимодействовали пулеметный и артиллерийский доты, помогая огнем друг другу. Бои у этого дота начались 26 июня и шли до 29 июня, лишь к концу этого дня, когда уже не осталось ни одного снаряда, мужественные защитники этой крепости у дороги, вынули орудийные замки, привели в негодность все оборудование и поздно вечером оставили дот.

Мы должны знать и помнить все о подвигах и мужестве защитников нашего города, защитников белорусской земли, сражавшихся не только здесь в Минском укрепленном районе, но и на всей ее территории.

Дальнейшее знакомство с событиями тех дней продолжим непосредственно в музее под открытым небом «Линия Сталина».

Не менее мужественно сражались здесь на белорусской земле и советские летчики. Непосредственно здесь, всего в нескольких километрах отсюда у поселка Радошковичи совершил свой бессмертный подвиг экипаж Н.Ф. Гастелло.

24 июня 1941 года летчики 207-го авиаполка во главе со своим командиром подполковником Мельниковым взяли курс на запад, где вели ожесточенные бои наши наземные части. Бомбовой удар по врагу нанесли неожиданно и организованно. Десятки танков, автомашин, бронетранспортеров были уничтожены. Сотни гитлеровцев нашли себе могилу на нашей земле.

26 июня командир четвертой эскадрильи капитан Гастелло получил приказ в составе шести самолетов звеньями бомбардировать мотомехчасти противника, которые прорвались в район Молодечно – Радошковичи. Маршрут полета: Смоленск – Борисов – Минск – Молодечно. Прикрытия полета не было.

Мелькали под крылом самолета рощи и перелески, луга и поля Смоленщины, затем Белоруссии, вскоре подлетели к Минску, который лежал в руинах и дымился, обошли его стороной. Через несколько минут полета на запад экипаж бомбардировщика увидел на шоссе длинную колонну фашистских автомашин с пехотой, танки, бронеавтомобили. Левее шоссе виднелась деревушка –Декшняны. Недалеко от нее у леса – огромное скопище техники, между машинами сновали автоцистерны. Это был бензозаправочный пункт. Гастелло направил свой самолет на колонну. Еще минута и на земле запылали десятки машин, танков. Огненная масса расплывалась во все стороны. Самолет Гастелло пошел на второй заход, а на колонну гитлеровцев устремился самолет старшего лейтенанта Воробьева. Его бомбы ложились точно в цель – среди скопления вражеской техники. Капитан Гастелло вышел на вторую атаку. Вдруг машину подбросило в воздух. Затем самолет еще раз прошила цепь снарядов. Один из них попал в бензобак. Вспыхнуло яркое пламя, загорелся левый мотор. Усилия Гастелло сбить пламя не увенчались успехом. Еще можно было покинуть горящую машину, ведь парашюты имелись у каждого члена экипажа. Но внизу был враг, попасть к нему в руки – ни за что. Члены экипажа, имя возможность покинуть самолет, предпочли остаться в пылающей машине. Это значит, что решение было не только командира. Все члены экипажа – штурман Анатолий Бурденюк (ему не исполнилось еще и 19 лет), воздушный стрелок-радист Калинин (необычайной силы человек), второй стрелок Г.Н. Скоробогатый (его взял в состав экипажа на боевое задание капитан Гастелло по личной просьбе за два часа перед вылетом) – знали решение командира и полностью были согласны с ним. Это было общее решение – решение всего экипажа, беззаветно любящего свою родину. На глазах жителей деревни Миговка, экипажа старшего лейтенанта Воробьева пылающий самолет командира эскадрильи капитана Николая Францевича Гастелло с глубоким правым креном развернулся и, резко снижаясь, пошел вдоль шоссе. На бреющем полете самолет летел над огромной вражеской колонной. Огненный хвост тянулся за машиной. Пулеметы Калинина и Скоробогатого в упор расстреливали грузовики с вражеской пехотой. Бомбардировщик стремительно пронесся от хвоста вражеской колонны до ее головы. Здесь он врезался в группу фашистских танков, стоящих у бензозаправщиков. Затем прозвучало еще несколько взрывов и новые столбы дыма потянулись в небо – горели немецкие танки, цистерны, автомашины. На аэродроме в Боровском ждали возвращения звена Гастелло. Когда истекло и последнее расчетное время над аэродромом появились лишь две боевые машины.

В тот же день здесь, у Радошковичей произошел еще один бой, его вела третья эскадрилья 207 бомбардировочного полка капитана А.С. Маслова. Его бомбардировщик с бомбами врезался в одну из артиллерийских позиций гитлеровцев. Вместе с капитаном Масловым погибли стрелок-бомбардир лейтенант В.М. Балашов, воздушные стрелки-радисты младшие сержанты Бактурас Бейекбаев и Григорий Реутов.

Родина высоко оценила подвиг летчиков. За мужество и героизм капитану Николаю Францевичу Гастелло 26 июля 1941 г. было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Члены экипажа лейтенанты Анатолий Акимович Бурденюк и Григорий Николаевич Скоробогатый, младший сержант Алексей Александрович Калинин были награждены орденом Отечественной войны
1 степени.

На 50 км шоссе Минск – Вильнюс на крутой возвышенности взмыла в небо бетонированная стела. Из-под заоблачной высоты ее в стремительном пике срывается бесстрашный крылатый сокол. Внизу на постаменте высечены имена героев: Николай Гастелло, Анатолий Бурденюк, Алексей Калинин, Григорий Скоробогатый, а на огромном камне-валуне высечены слова: «26 июня 1941 года здесь совершил бессмертный подвиг экипаж Героя Советского Союза Николая Францевича Гастелло».

Бои под Минском были хотя и скоротечными, но носили ожесточенный характер и в сложившейся обстановке начального периода войны имели важное значение. Из таких скоротечных боев в 1941 году складывалась наша будущая Победа в мае 1945 года.

Эти дни упорного сопротивления задержали под Минском продвижение немецких войск на Восток, нарушили военные планы вермахта и дали возможность командованию Западного фронта в конце июня 1941 г. организовать новую линию обороны по Днепру и Березине, под Полоцком на линии Лепель – Сенно и под Могилевом.

О силе боев под Минском оставил свои воспоминания немецкий генерал Блюмментрит, непосредственный участник и очевидец тех боев: «Поведение русских войск даже в этом сражении (за Минск) поразительно отличалось от поведения поляков и войск западных союзников в условиях поражений. Даже будучи окруженными, русские не отступали со своих рубежей»[5]. Он же свидетельствовал «Начальная битва в июне 1941 г. впервые показала нам Красную Армию. Наши потери доходили до 50 процентов»[6].

Высокую оценку оборонительных боев 1941 г. дал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, сказав, что они «…дали возможность Ставке Верховного Главнокомандования, создать стратегические резервы и провести оборонительные мероприятия на важнейшем Московском направлении»[7].

К. Симонов об этих днях войны писал: «И о каком бы дне войны мы не писали – о ее первом или о ее последнем дне, и в каком бы пункте ни проходили действия… Мы всегда должны держать в своей памяти и своих чувствах весь ход войны, все ее испытания, все ее поражения и победы. Нельзя писать о падении Берлина, забыв о Минском шоссе сорок первого, и нельзя писать об обороне Бреста, не держа в памяти штурма Берлина, хотя павшие в сорок первом так и не узнали об этом»[8].

Нет весов, на которых можно было бы определить цену героизма в первые дни войны тех, кто на рассвете 22 июня принял первый бой, каким долгим будет путь к Победе. Но они верили, что этот час настанет. Невозможно определить и сравнить цену героизма в первые и последние дни войны. Мы должны помнить и тех, кто пал в последнем бою, и тех, кто остался лежать безымянным в окопе, кто пал смертью храбрых в первом безвестном бою. Память о всех священна, как и сама Победа.