Глава 29

Кэти

Я наблюдаю, как Бен опускается на пол. Он поднимает ко мне лицо и смотрит на меня тёпло-кленовыми глазами, которые искрятся невыплаканными слезами.

- Как долго это продолжается? Сколько раз ты с ним трахалась, Кэти?

- Я-я… - я делаю глубокий вдох. Я не могу остановиться сейчас. Я должна продолжать. - Это длится уже некоторое временя.

- Я знал это. Я знал это. Я, чёрт побери, знал это!

Бен опускает голову между своих колен и начинает дёргать себя за волосы, будто хочет вырвать их. Когда он снова поднимает глаза, его взгляд пронзает мою душу.

- Ты трахаешься с ним до или после секса со мной? Ты же не прекращала спать со мной.

Молчание.

Я не в состоянии связно ответить, поскольку вижу в его глазах безмолвную боль от моего предательства. Когда Бен понимает, что я буду молчать на все вопросы или обвинения, которые он бросает мне в лицо, он выкрикивает:

- Отвечай, чёрт возьми!

От ярости вены на его шее выпирают, словно они готовы в любую минуту взорваться.

Я не могу ответить.

Не могу.

Он будет ненавидеть меня.

Интенсивность гнева, направленного на меня, гнева, на который он имеет право, поражает меня, заставая врасплох. Я никогда прежде не видела Бена таким.

- Твою мать, отвечай мне! Я заслуживаю на этот чёртов ответ, лживая шлюха!

Мы оба вздрагиваем от его слов.

- И в том и в другом случае, - шепчу я.

Сдерживаемые слёзы вырываются наружу, и всё, что я могу делать, это смотреть, как они текут по его мужественному лицу. Мне хочется подойти к нему и попросить у него прощения, но я не могу. Я давным-давно лишилась этой привилегии. Я заслуживаю его ярость, его отвращение, его ненависть.

Мы смотрим друг на друга, позволяя правде дойти до нашего сознания, и я вижу незнакомца. Бен не похож на беззаботного парня, в которого я влюбилась. Передо мной опустошенный мужчина. Мужчина, который познал боль, которая может убить, уничтожить и поглотить в море тьмы и ненависти. Интересно, сможет ли он когда-нибудь преодолеть это и исцелиться?

- Ты его любишь?

Он позволяет словам повиснуть в тишине комнаты. Я смотрю на свои дрожащие руки.

- Ради Бога, Кэти! Ответь! Ты его любишь? Да? Нет?

- Я… Да. Нет… Я не знаю. Когда я с ним, это похоже на любовь. Похоже… Я счастлива, когда я с ним, Бен.

Муж пристально смотрит на меня. Я вижу слёзы, повисшие на его ресницах, скатывающиеся по его щекам.

- Ты его любишь? А меня? Ты всё ещё любишь меня? И будь, чёрт побери, честной хоть раз в жизни, - бормочет он себе под нос. - Я, бля*ь, имею право на это. Это чушь. Я не могу… Я не могу.

Что ж, может, это заставит его ненавидеть меня, уничтожая всю любовь, которая у него осталась ко мне. Я больше не заслуживаю его любви. Мне нужно разрушить её, чтобы он мог жить дальше. Он заслуживает мою честность.

- Я люблю тебя, Бен. Просто я не уверена, что всё ещё влюблена в тебя.

Я вижу, как он вздрагивает. Хорошо. Это единственный способ освободить его от меня. На мгновение я задаюсь вопросом, а что со мной не так? Как я могу причинять боль тому, кого я, как утверждаю, очень сильно люблю? Почему я это делаю? Как мы дошли до такого? И отвечаю сама себе. Потому что, когда всё стало совсем плохо, ты выбрала самый лёгкий путь, Кэти. Ты не сражалась.

- Почему?

- Почему что?

- Почему ты сделала это? Почему ты, чёрт возьми, изменила мне, Кэти? И почему ты продолжала изменять? Секс был настолько хорош? Ты не думаешь, что мне так же было больно, когда у тебя случился последний выкидыш? Ты не думаешь, что я хотел этого ребёнка так же сильно, как и ты?

Мне хочется сказать ему, что это всё из-за выкидышей. Что проблема в них. Выкидыши послужили маслом, а Арсен - огнём. Вместе они подожгли мой распадающийся брак, сжигая его дотла. Мне хочется сказать ему, что я запуталась в своих чувствах. Что сомневалась в нашем браке и до этого. Что полагала, что ребёнок будет нашим вторым шансом, но... Я хочу быть честной, но его безжалостные вопросы – это морфий, в котором я нуждаюсь, чтобы отвечать, не чувствуя угрызений совести.

- Впервые я переспала с ним, когда сказала тебе, что собираюсь встретиться с Эми. Он позвонил мне и сказал, что хочет поговорить со мной о в-выкидыше… Он хотел поддержать меня. Я была безразлична ко всему. Мне было тяжело видеть тебя, быть рядом с тобой. Твоё совершенство сводило меня с ума. Я встретилась с ним, не предполагая, что мы переспим.

- Но тебя тянуло к нему. Я видел. Ты, наверное, знаешь, что та чёртова песня была посвящена тебе.

- Да, - я присаживаюсь рядом с ним. - Это началось не тогда, Бен. Мы были всего лишь друзьями. Но в какой-то момент всё изменилось. В первый раз, когда это произошло, я чувствовала себя так хорошо, такой живой, что поняла, что не хочу останавливаться. Он трахал меня, Бен. Он не занимался со мной любовью. Он заставил меня забыться, он заставил уйти безразличие, он заставил меня чувствовать себя желанной, нужной. Не знаю… Я снова чувствовала себя не такой разбитой.

Я смотрю ему в глаза.

- С ним это не было похоже на обязанность. С Арсеном я могла плакать, злиться, ненавидеть и не бояться, что раню его чувства, как это было с тобой. О-он не обращался со мной как с фарфоровой куклой, он относился ко мне как к человеку. Каждый раз, когда я пыталась сказать тебе, как себя чувствую, как мне плохо, ты говорил, что всё будет в порядке, что мы переживём это. Это было чересчур, Бен. Чёрт, твоя безупречность душила меня, и я не могла справиться с этим. Я начала ненавидеть тебя, обижаться на тебя, а Арсен сделал так, чтобы всё это ушло. С ним была только я – Кэти. Не жена, не неудачница, не ничтожество. Просто я. И это было словно наркотик. Я нуждалась в большем, жаждала большего, и чем больше получала, тем больше хотела. Тем больше я хотела его.

Я с трудом сглатываю, потому что мои следующие слова труднее всего признать, даже мне.

- Это начиналось как секс, Бен, как бегство, но не более. Когда всё происходило… Я-я думаю, я влюбилась в него.

Молчание.

- Н-не думай, что я пытаюсь оправдать своё поведение, потому что это не так. Я знаю, что была неправа, н-но я стараюсь отвечать на твои вопросы как можно честнее, - я опускаю голос до шёпота. - Ты заслуживаешь этого.

Он начинает биться головой о стену.

Удар.

Удар.

Удар.

Непрерывные удары сводят меня с ума.

Я наблюдаю, как он причиняет себе боль. Я собираюсь прикоснуться к нему, но он отмахивается от моей руки, словно от надоедливого комара.

Это больно.

Но так мне и нужно. Я не могу жаловаться на то, что мои прикосновения вызывают у него неприязнь.

Когда он, наконец, подымает глаза, то хватает меня за плечи и грубо трясёт.

- Вы, мать твою, предохранялись? - произносит он с отвращением и опасением, которые сквозят в каждом слове.

Сначала я не понимаю, что он имеет в виду.

Ох.

Я отрицательно качаю головой. Взгляд в его глазах говорит всё. Ему хочется убить меня. Или Арсена. Или обоих.

- Итак, дай мне уяснить это. Он трахает тебя, кончает в тебя, а затем ты позволяешь мне делать то же самое? Теперь я понимаю, почему ты постоянно принимаешь душ. Ты, должно быть, издеваешься надо мной!

Тишина, я смотрю на его лицо, и внезапная догадка осеняет его.

- Прошлой ночью… тебе, чёрт, нужно было смыть его с себя, не так ли?

Кивая, я начинаю плакать.

- Ты вызываешь отвращение.

Бен резко отпускает меня и встает, будто контакт с моим телом причинит ему физическую боль и начинает кричать на меня.

- Ты хоть задумывалась, что будет со мной? Тебя хотя бы… Тебя хотя бы, твою мать, волнует это?

У меня внутри всё сжимается от его крика. Каждое слово бьет под дых, лишая меня воздуха, но я должна дать ему возможность выпустить пар - позволить ему бить меня словами и разорвать меня своей злостью. Называйте это искуплением, но я должна заплатить за свой поступок. Просто я не ожидала, что честность может ранить так сильно. Это свидетельствует о том, что последствия поведения и неразбериха, которую вы заварили, могут причинять сильную боль. Я одна должна страдать от последствий. Не он. Но, к сожалению, он так же поплатится за них.

- Сначала думала, н-но со временем перестала.

Бен тяжело дышит, его глаза наполнены страданием.

- Тебе нужно уйти. Я не могу… я не могу больше поступать так с собой. Я…

Он стонет, обхватывает руками голову и начинает раскачиваться из стороны в сторону. В тишине я слежу за ним на протяжении, кажется, вечности.

- Когда ты была сломленной, я любил тебя за нас двоих, Кэти. За нас двоих. И мне, чёрт возьми, было плевать. Было всё равно. Я полагал, что моей любви будет достаточно, так сильно я тебя любил. Если бы ты попросила меня отрубить себе руку, я бы отрубил. Я бы отдал тебе всё моё чёртово тело, Кэти. Только тебе. Я никогда не должен был делить тебя, Кэти. Никогда. Я думал, ты принадлежала мне, как и я принадлежу тебе. Или принадлежал. Чёрт. Чёрт. Чёрт. В это всё трудно поверить. Знаешь что? Давай начистоту. Я слышал твои жалкие оправдания, а как насчёт того, чтобы ты выслушала теперь меня? Позволь мне кое-что сказать тебе, Кэти. Я надеюсь, ты счастлива, потому что Арсен, может, и владеет твоим сердцем и телом, но ты всегда будешь опустошённой, потому что твоя душа принадлежит мне. Она – часть меня, и так будет всегда. Я исцелюсь, я научусь снова любить, но ты… Мне жаль тебя. Ты говоришь, что уходишь от меня и нашего брака из-за напряжённости, которую выкидыши внесли на наши отношения, - он ударяет себя в грудь. - А как насчёт меня? Думаешь, мне не было больно так же, как и тебе? Каждый раз, когда я закрываю глаза, я слышу твой крик, от которого кровь стынет в жилах. Временами я боюсь уснуть, потому что видения тебя в крови, преследуют меня даже в моих снах. У тебя были выкидыши, и ты потеряла детей, Кэти. Но и я потерял тех детей. Так же как потерял и жену. У меня остались лишь воспоминания.

По его лицу текут несколько слезинок, и он вытирает их:

- Я также хотел, чёрт побери, иметь семью. Ты могла уходить в себя и закрываться от всех, кто беспокоился о тебе. Ты перестала проявлять интерес ко всему, и я смирился. Я смог справиться с этим, потому что надеялся, что всё наладится, что, со временем, я верну свою жену. Думаешь, ты была единственной, кто постоянно сомневался в нас? Кому хотелось махнуть рукой? Кому хотелось спрятаться? Кто размышлял о других? Я тоже хотел трахать других женщин, Кэти, только так я смог бы забыть о тебе и вспомнить, каково это – быть снова желанным, нужным. Но я этого не делал. Я очень сильно любил тебя и, к сожалению, всё ещё люблю. К тому же у меня было больше уважения к нашему браку, к тебе. Всё, чего я, хотел… Я просто хотел держать тебя в своих объятиях столько, сколько я могу. Я хотел для нас второй или третий, или четвёртый шанс, чтобы мы воссоединились вновь. Вот и всё. Поэтому если ты думаешь, что будешь счастлива с Арсеном, удачи. Но, честно говоря, я сомневаюсь в этом. Прежде чем ты сможешь быть с кем-то, тебе нужно разобраться в себе, понять, почему ты не смогла откровенно поговорить со мной и позволить мне помочь тебе. Но это больше не моя проблема. С меня хватит. Просто помни, что карма – сука.

Его слова разжигают огонь ярости внутри меня, и мне хочется сжечь этим огнем Бена. Да как он смеет! Жизнь стала адом для меня после последнего выкидыша. Я не могла собраться с мыслями с того самого дня, впрочем, это не оправдывает моё поведение. Он хотел знать правду, так я рассказала ему собственную версию, не пытаясь оправдать свои поступки. Я понимала, что это не правильно ещё в первый раз с Арсеном, что это непростительно. Но иногда даже все рассуждения не остановят вас от совершения ошибки. Иногда даже цепляние за кого-то, не остановит от падения. Иногда вам просто нужно упасть.

Я так сердита на него, на себя. Я жалкая и пристыженная. Но внезапно от чувства стыда мне хочется кричать и причинять ему боль снова и снова. От стыда мне хочется швырять в него вещи вместо того, чтобы извиняться.

Поднимая заплаканное лицо, наилучшее, что я могу сказать в ответ, это:

- Карма может быть и сука, но когда он кончал в меня, мне было всё равно, потому что я кончала настолько сильно, что видела звёзды!

Бен пристально смотрит на меня, но любви, которую я видела в его глазах прежде, уже нет.

- Ты – чёртова шлюха… Убирайся… Пошла вон!

Я сделала это.

Я заставила его ненавидеть меня так же сильно, как и я ненавижу себя.

Теперь он сможет освободиться.

Я встаю с холодного пола и направляюсь к нашей спальне. Мне нужно к Эми. Я не могу больше оставаться здесь. Моему браку конец. Он закончился. Арсен был топливом, необходимым для уничтожения моего брака, но я была той, кто держал спичку в своих руках.

Вытирая нос рукавом, я выбрасываю как можно больше своих принадлежностей в мусор. Я уничтожаю следы моего пребывания в его доме. Закончив, я выхожу из ванной. Бен стоит у окна и смотрит на наш палисадник. Его голова низко опущена, что свидетельствует о том, что он признал поражение.

Я замечаю, что его тело слегка дрожит. Мне хочется прижать его к себе и осушить поцелуями его слёзы, сказать ему, что я люблю его, и что не лгала ему прошлой ночью, но какой от этого толк? Между нами всё кончено.

Я хватаю плащ и слышу хриплый от слёз шёпот:

- Той ночью, когда я не пришёл…

- Да?

- Я почти переспал с Кэрри, - он делает глубокий вдох. - Я хочу развестись.

Я позволяю смыслу того, что он только что сказал, дойти до моего сознания. Я погубила Бена. Я заслужила это.

- Я понимаю. Я вернусь завтра, когда ты будешь на работе, чтобы забрать остальные мои вещи.

И с этими новыми моему языку словами я ухожу.

Ухожу из дома.

Ухожу из его жизни.

Оставляя позади себя солнечный свет и позволяя тьме свободы встретить меня.

Стоя возле дома, я поднимаю глаза к окну нашей спальни и вижу задёрнутые занавески. Начинается дождь. Облизывая губы, я пробую на вкус смесь из соли и дождя. Забавно, я не осознавала, что всё ещё плачу.

Мучительная боль собирается в моей груди, готовая взорваться от горя. Я делаю несколько шагов и внезапно замираю на месте.

Я хочу вернуться.

Я совершила ужасную ошибку.

Такое чувство, словно я оставила своё сердце, всю себя там, в доме, вместе с ним. Правда обрушивается на меня. Я же люблю его всем сердцем, и я его потеряла. Навсегда.

Но я люблю и Арсена.

Мне не терпится вернуться в его квартиру. Мне нужно, чтобы его поцелуи стёрли мою боль. Он - моё обезболивающее.

Проходят минуты, а я всё так же стою под дождём. Мои ноги приросли к земле. Мне хочется, чтобы дождь очистил меня. Я чувствую себя такой грязной и такой слабой.

Пустой.

Бен.

Что я наделала?