Глава 19

Мусор.

Я выбрасываю всё. Очищаю чердак. Я избавляюсь от всех вещей, которые напоминают мне о том, что я никогда не буду иметь, о том, что Бен и я никогда не будем иметь. Это очищение или чистка?

Не важно.

Я поднимаю руку, чтобы вытереть пот со лба, и обвожу взглядом почти пустую комнату. Я начинаю чувствовать себя успокоившейся. Я больше не хочу видеть детских вещей в своём доме. Я хочу избавиться от этих ужасных напоминаний раз и навсегда. Я хочу пустой чердак.

Такой же, как и я.

Господь сотворил меня женщиной, чтобы наказать. Я ненавижу своё тело. Я бы хотела стереть всё из своей памяти. Может, если бы я ничего не помнила, это бы не причиняло такую сильную боль.

Я потеряла надежду.

Желание…

Мои мечты и надежды разбиты.

Как и моё сердце.

Моё тело.

И моя душа.

Я хочу кричать.

Моё тело - тикающая бомба.

Тик. Тик. Тик. Тик.

Всё умирает внутри меня.

Ничего не выживает.

Плацента не прижилась должным образом. Плацента не прижилась должным образом. Плацента не прижилась должным образом. Плацента не прижилась должным образом. Плацента не прижилась должным образом. Плацента не прижилась должным образом.

Прошло три недели с тех пор, как моя жизнь полностью изменилась. Меня ничего не волнует. Мне безразличен Бен. Мне безразлична работа. Мне безразлично, что будет со мной. Моя жизнь идёт в никуда, так почему я обязана продолжать пытаться и стараться?

С меня хватит.

Я сдалась. И ладно. Меня устраивает жизнь в бесчувственном ступоре, потому что это помогает мне забыться и ничего не чувствовать. Я так хочу. Я хочу ничего не чувствовать.

Ничего.

Когда последняя детская вещь запакована в мусорный мешок, я бросаю его вниз к остальным мешкам. Я наблюдаю за тем, как он приземляется на гору блестящего чёрного пластика. Вот так-то лучше.

Почувствовав облегчение, я направляюсь в центр просторной, а теперь и пустой комнаты, и пробегаю глазами по голым деревянным стенам. Ничего не осталось. Никакой мебели и коробок, наполненных воспоминаниями, ни одного напоминания. Я избавилась от всего, потому что каждая фотография, каждый стул, каждый предмет напоминали о боли, клокочущий во мне.

Да, так намного лучше.

Внезапно меня одолевает желание танцевать. Я хочу позволить своему телу двигаться свободно в любом направлении, в которое оно меня поведёт. Закрывая глаза, я запрокидываю голову назад и кружусь с вытянутыми руками, чувствуя себя свободной и облегчённой. Я кружусь с закрытыми глазами всё быстрее и быстрее, слёзы текут по моим щекам. Я смеюсь так сильно, что начинает болеть живот. Или я рыдаю? Вероятно, и то, и другое.

- Кэти, прекрати. Ты изведёшь себя, - слышу я Бена. В его голосе грусть. Почему? Разве он не должен быть идеальным Беном? Никогда не быть грустным и всегда быть счастливым. Всегда быть готовым поймать меня, когда я упаду.

Бен. Бен. Бен. Бен. Бен. Бен. Бен.

Пропасть между нами растёт с каждым днём. Сможем ли мы остановить её?

Не знаю. Не знаю. Не знаю.

- Уходи, Бен. Или присоединяйся ко мне. Но не указывай мне, что делать, - говорю я сквозь смех. - Это так весело!

И правда, он должен попробовать.

- Не заставляй меня остановить тебя силой.

Но это не действует. Я продолжаю кружиться.

- Что ты сделаешь, а? Остановишь меня своими сильными руками? - я издеваюсь над ним, потому что мне всё равно. - Может…

Я прерываюсь, потому что его руки на моих предплечьях.

- Остановись! Остановись! - кричит он на меня. - Открой глаза, Кэти! Посмотри на себя. Я не могу больше видеть это. Я не могу продолжать следить за тем, как моя жена сводит себя в могилу. Ты уничтожаешь себя, Кэти! Открой свои чёртовы глаза, и посмотри на меня! - Бен трясёт меня, когда удушающие слова оставляют его рот. - Посмотри на меня, Кэти. Посмотри, пожалуйста.

И я открываю глаза.

Его умоляющие карие глаза влажные от невыплаканных слёз.

- Вот, что ты хочешь? Сейчас я смотрю на тебя. Скажи, чего ты хочешь от меня, Бен?

Его хватка становится крепче. Уверена, останутся синяки. Впрочем, боль - это хорошо. Она заставляет меня чувствовать себя живой.

Я слышу его стон, когда он прижимает меня к себе и крепко обнимает. Это отчаянный призыв о помощи, но мне всё равно. Я не отвечаю ему. Бен приподнимает мой подбородок, заставляя посмотреть на него.

Сжимая челюсть сильнее, Бен смотрит на меня, прежде чем заговорить:

- Я хочу, чтобы ты прекратила причинять себе вред. Ты не ешь, не моешься, и всё, что ты делаешь, это разгребаешь этот чердак. Здесь уже нечего выбрасывать, поэтому, пожалуйста, Кэти… Идём вниз. Позволь мне искупать тебя… накормить тебя… всё, что захочешь, детка. Просто впусти меня обратно в свою жизнь. Я не могу видеть тебя такой и быть не в состоянии сделать хоть что-то с этим.

- Дай мне время. Это пройдёт… - шепчу я.

- Как, Кэти? Ты ни с кем не разговариваешь. Ты не отвечаешь на звонки Эми, даже на звонки своего отца. Чёрт, ты даже со мной не разговариваешь. Ты здесь в моих объятиях, но это и не ты. Настоящая Кэти умерла, а я остался с оболочкой моей жены. Тебе нужна помощь. И это нормально попросить о ней. Я здесь.

- Меня не нужно спасать.

- Нет, нужно. И я бы хотел спасти тебя, Кэти. Забрать боль, вычеркнуть её из твоей памяти. Я бы хотел взять всю твою боль себе, но не могу. Ты должна сама спасти себя. Всё, что я могу, это любить тебя. И я люблю тебя несмотря ни на что. Но тебе нужно впустить меня обратно в свою жизнь.

- Ты ещё испытываешь боль, Бен? Ты хоть понимаешь, что произошло? Я потеряла нашего четвёртого ребёнка, Бен. Четвёртого красивого малыша. Какая я женщина, если даже не могу выносить ребёнка? Моё тело отравлено! Оно убивает их, Бен!

Я кричу, но мне всё равно. Я ненавижу уравновешенность Бена, его безупречность… то, как он всегда оптимистично настроен. Жизнь - отстой. И он должен понять это.

- Ты продолжаешь говорить, что всё будет хорошо. Что мы пройдём через всё это, что существуют другие варианты, - и я отталкиваю его. Мы стоим, не касаясь друг друга. Между нами пропасть. - Итак, дорогой Бен, я, чёрт побери, устала от всего этого. С меня хватит. Я не хочу больше пытаться. Я не хочу видеть детских вещей в этом доме. Я никогда не хочу слышать, как ты говоришь, что у нас будет ребёнок, о различных вариантах, доступных нам. Я не хочу слышать! С меня хватит! С меня хватит! Ты понимаешь? Я больше не хочу этого!

Моё тело дрожит от гнева.

Или это упадок сил?

- Это больно, Бен. Понимаешь? Нет, ты не можешь понять! Почему я спрашиваю тебя? Спрашиваю Бена, у которого всегда есть на всё ответы. Ты хочешь знать мой ответ? Я больше не женщина, Бен! - я начинаю бить себя по пустому лону. Я хочу прчинить себе настолько сильную боль, насколько это возможно. - Я - посмешище. И это печальная истина. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Прекрати! Просто, чёрт возьми, прекрати. Позволь мне горевать так, как я хочу. Мне нужно…

- Детка, позволь мне…

- Перестань! Перестань! Перестань обходиться со мной, будто я чёртова фарфоровая кукла! Я разбита! Слышишь? Я! Разбита!

Он протягивает ко мне руку, умоляя её взять, но я качаю головой, разворачиваюсь и убегаю с чердака настолько быстро, насколько позволяют мне мои ноги. Я поворачиваюсь спиной к нему и, наверное, к нашему браку, но когда я сказала ему, что с меня хватит, то я это и имела в виду.

Я имела в виду каждое слово.

И он прав. Бен прав.

Я умерла.

* * *