Глава 7

– Кэти… Кэти… Земля вызывает Кэти. Привет. Да, я всё ещё здесь.

Я смеюсь, когда поднимаю глаза на Эми, которая сидит за столом напротив меня. Её длинные рыжие волосы уложены в совершенные локоны и естественной волной спадают по её спине и плечам. Одетая в чёрный костюм и белоснежную рубашку, она выглядит эффектно.

Это несправедливо.

– Да? Между прочим, я ненавижу тебя. Только ты можешь умудриться выглядеть потрясающе в простом чёрном костюме.

Она размахивает кусочком хлеба перед моим лицом:

– Не льсти мне. Ты в последнее время смотрела на себя в зеркало, блонди? Даже я, стопроцентная любительница пенисов, переспала бы с тобой. Знаешь, беременность тебе идёт. Так, о чём ты думаешь? Ты кажешься погруженной в размышления и не притронулась к своей тарелке. Разве тебе не нужно есть за двоих и наслаждаться льготами беременной женщины, мечтать о детских носочках или о чём вам, беременным, нравится думать вместо того, чтобы сидеть и наблюдать за тем, как я ем, а?

– Что наталкивает тебя на мысль, что я мечтаю о детях и детских носочках? – улыбаюсь я Эми. Её подшучивание над моей беременностью заставляет меня почувствовать себя лучше, будто это и не такое важное для меня событие.

Я знаю, что ненормально возлагать так много на эту беременность, но чувствую, что мой брак и моё душевное равновесие висят на очень тонкой ниточке, и только этот ребёнок может спасти нас, спасти меня. Шутки Эми помогают смягчить страх, который затаился словно спящий вулкан в моём подсознании и в сердце. Постоянный страх, который медленно и мучительно грызет меня изнутри. Всё, что я способна сделать, это желать и молиться.

Усиливаю мои надежды, хотя знаю, что не следует.

«Кэти, я должна быть честной с тобой. У тебя беременность высокого риска. В соответствии с датой, когда у тебя была последняя менструация, ты сейчас на пятой неделе. Нам нужно быть очень осторожными на этом сроке. Пока твой первый триместр не закончится, мы находимся на шаткой почве. Поэтому я хочу видеть тебя каждые две недели, чтобы следить за развитием плода. Ты обязана избегать опасных веществ…», – слова доктора Пажари все еще крутятся в моей голове. Я слышу её голос, советующий мне ещё не выбирать имя ребёнку. Так что, да, сейчас мне нужен юмор. Я нуждаюсь в огромном количестве шуток.

– Смотри, я набиваю свой рот пустым, но очень вкусным комплексом углеводов, что, если верить моему стоматологу, не только сделает мою задницу больше, но и приведет к кариесу. Так что ты, как минимум, должна говорить мне, что происходит в твоей хорошенькой головке. Подожди. Моё поддразнивание тебя донимает? Знаешь, я делаю это, чтобы заставить тебя почувствовать себя лучше.

Встревоженное выражение на её лице заставляет меня улыбаться.

– Нет, не волнуйся. Я думала о том, что приближается день рождения Бена и что это предвещает.

– То есть?

– Я думала, ты знаешь. Бен и я стали парой незадолго до его дня рождения. Это, на самом деле, зависит от того, кто рассказывает историю.

– Нет, ты не рассказывала. Сколько вы уже вместе? Я знаю, что вы женаты шесть лет.

– Правильно, шесть, но вместе уже одиннадцать.

– Долгое время, чтобы быть с одним человеком. За эти одиннадцать лет я была дважды замужем, и кто знает, со сколькими ещё мужчинами переспала. Но если бы я была замужем за таким лакомым кусочком, как твой муж, то, вероятно, до сих пор была бы замужней дамой. Я помню, как потрясающе он выглядел в плавках, когда мы ездили на Теркс и Кайкос на твой день рождения. Кэти, серьёзно. Он сложен лучше, чем мой инструктор в тренажерке, а у того, должна сказать, достаточно привлекательный пресс из шести кубиков.

Я не могу не смеяться. Если бы я не знала Эми, то подумала бы, что она увлечена Беном. Хотя, я не смогла бы винить её за это. Красивые женщины, молодые или зрелые, всегда флиртуют с ним, даже если он со мной.

– Хорошо, не трать своё время. Он желает только меня, или так он говорит мне каждый раз, когда молодая практикантка соблазняет его.

Я откидываюсь на своём стуле и смотрю, как Эми ухмыляется, признавая мою правоту.

– Ты счастливая женщина. Этот мужчина никогда не посмотрит на другую, если ты будешь рядом. Он до сих пор смотрит на тебя, будто ты единственный человек с грудью. Горячо и мило.

– К сожалению, мои груди очень маленькие, – смеюсь я.

– Всё-таки я хочу то, что есть у тебя. Каждая женщина хочет мужчину, который смотрит на неё, словно она единственная женщина. Ты счастливая, ведь у тебя есть он.

Когда Эми говорит мне, какая я счастливая, всё, что я могу делать, это улыбаться, потому что сейчас это действительно так. Неделю назад я думала, что Бен и я проходим очень трудную полосу в нашем браке, и тогда я взяла тест на беременность, который всё изменил. Результат вновь принёс надежду в мою жизнь, надежду, что у нас всё будет хорошо, в конце концов, надежду, что мы снова сможем стать ближе, и надежду, что мы наконец-то получим шанс на полноценную семью.

Улыбаясь, я понимаю, что наше будущее не выглядит мрачным. Да, я могу быть напуганной до смерти из-за списка «что, если», но, когда я скольжу взглядом по ресторану, наполненному людьми, мои руки тянутся к моему животу. Моё тело больше не пустое. Внутри меня растёт магия. Там находится жизнь.

Тем не менее, я боюсь, что такая надежда не будет длиться вечно. У жестокой действительности есть привычка догонять тебя, и не важно, как быстро и далеко ты убегаешь, действительность имеет привычку уничтожать надежды и мечты. Она не погладит тебя по голове, позволяя знать, что происходит. Нет, действительность внезапно даёт пощёчину, напоминая, что мечта – это просто… мечта.

Наивная часть меня хочет верить, что эти чувства ушли, ушли с тех пор, как я обнаружила, что мы снова ждём ребёнка и что любви, которую мы испытываем друг к другу, достаточно. Но голос в моей голове цинично говорит мне, чтобы я прекратила обманываться. Он говорит мне, что только потому, что я беременна, наши проблемы – мои проблемы – никуда не денутся. Они останутся, пока я их не решу. Они просто, оказывается, укрыты одеялом из счастливых чувств. Одеялом, которое позволяет мне игнорировать вечно недовольное настроение, что всё не так, как должно быть.

* * *

После обеда, я высаживаю Эми возле офиса и еду в «Сохо», чтобы забрать Чарльза Паркера. Он один из самых известных и дорогих дизайнеров в мире. Его клиентура состоит из людей с известными фамилиями, звёзд Голливуда из топ-списка и европейской элиты.

Любопытно, к какому типу мужчин он относится? Я взволнована – наконец встретиться с ним лично и привести его в будущую резиденцию Рэдклиффов. Надеюсь, он ошеломительный, потому что я чуть не упала со стула, увидев смету на его услуги.

– Чем я могу вам помочь? – спрашивает роскошная секретарша, увидев меня.

– Здравствуйте. Я – Кэти Стэнвуд. Полагаю, мистер Паркер ожидает меня, – говорю я восхитительной брюнетке с самыми голубыми глазами, которые я когда-либо видела. Ей, похоже, не больше двадцати.

– Миссис Стэнвуд. Какое удовольствие, наконец-то, с вами познакомиться. Я – Натали, мы говорили с вами по телефону.

Я обращаю внимание, что Натали разговаривает с небольшим русским акцентом, который, как мне кажется, только придает ей шарма.

– Привет, Натали. Очень приятно встретиться с вами.

Её алые губы улыбаются в ответ.

– Не хотели бы вы присесть, пока я сообщу, что вы здесь? Чарльз ждёт вас.

– Конечно. – Я сажусь на белый кожаный диван, напоминающий мне ещё об одном, который я видела не так давно в журнале «Архитектурный дайджест». В тот момент, когда мои руки гладят гладкую текстуру кожи, я замечаю газету на журнальном столике. Открываю её на шестой странице, в разделе светской хроники, и чувствую, как воздух покидает мои лёгкие. Мой взгляд падает на заголовок статьи и развратную красоту мужчины, чьё лицо смотрит на меня с фотографии в полстраницы. Дерзкий Арсен смотрит прямо в камеру, и сексуальная ухмылка играет в уголках его губ.

Он так красив.

На фотографии Арсен запечатлен пьяным, он покидает престижный ночной клуб с известными моделями: две по обе руки от него, а третья – на его спине. Он выглядит как ребёнок в магазине сладостей. Рука одной из девиц запущена в его брюки и явно держит его огромную эрекцию, чьи-то трусики обёрнуты вокруг его шеи. Я знаю, как закончилась эта ночь. Испытывая отвращение к его поведению и к себе за то, что не способна отвести взгляд, я читаю заголовок статьи.

«Арсен = Арсон. Новый популярный плохиш Манхэттена».

Это преуменьшение.

Любопытство берёт вверх, поэтому я читаю статью. По словам корреспондента, он спросил у Арсена его секрет такой хорошей формы.

«Я много трахаюсь».

Когда его спросили, правда ли то, что он трахал новую звезду Голливуда, он ответил: «Без комментариев. Я – джентльмен. Я не рассказываю… если они сами этого не хотят».

– Красив, не так ли?

Поднимая глаза, я вижу очень привлекательного мужчину сорока пяти лет. Я смущаюсь, потому что была поймана за чтением чуши о его клиентах и о сыне моего босса. Закрываю газету и кладу её на столик как можно быстрее, чтобы протянуть руку для приветсвия.

– Здравствуйте, мистер Паркер. Рада с вами познакомиться. Я – Кэти Стэнвуд, ваш водитель на день.

Он берёт мою руку и пожимает её.

– Здравствуйте, Кэти. Какой прекрасный сюрприз. У меня еще ни разу не было такого прелестного водителя.

– Благодарю за комплимент, мистер Паркер.

– Вы так же прекрасны, как и ваш голос по телефону. И, пожалуйста, называйте меня Чарльз.– Он не отпускает мою руку. – Мне нравится, когда такие красивые женщины называют меня по имени.

Я не могу не улыбнуться его флирту.

– Конечно.

Осматривая его, я отмечаю, что он одет в тёмные приталенные джинсы, лёгкую голубую рубашку и спортивный жакет кремового цвета. Его длинноватые каштановые волосы зачёсаны на бок, придавая его лицу мальчишеский вид.

– Вы мне льстите, но должна вам сказать, что я не очень хороший водитель. Так что, мы едем? Езда в Вестчестере в это время как длительная прогулка.

– Конечно. Будьте добры, показывайте дорогу.

Он пропускает меня вперед.

– Хорошо, вы – джентльмен, – дразню я и хватаю свою сумочку.

– Всегда, дорогая. Всегда.

Он открывает дверцу.

– После вас.

Смеясь, мы садимся в машину. Прежде чем завести её, я поворачиваюсь к нему:

– На счёт того, что было… Газета не моя. Она лежала там и…

Чарльз пожимает плечами, когда его серые глаза встречаются с моими.

– Я просто дразнил вас. Я знаю этого юношу очень давно. Я, можно сказать, друг семьи. Арсену определённо нравится так развлекаться, но не верьте всему, что читаете. Журналисты зарабатывают на жизнь, продавая ложь. Хотя нельзя отрицать, что он виновен как минимум в половине тех историй. Он единственный молодой человек из всех моих знакомых, который знает, как использовать своё смазливое личико и деньги. Тем не менее, он никогда не причиняет боль женщинам. Он всегда прямолинейно говорит, что ищет и ожидает до того, как связываться с кем-то.

Когда мы вливаемся в движение Манхэттена, я говорю:

– Нельзя отрицать, что он знает, как развлекаться, и то, что он нравится женщинам.

– Да, парень так привлекателен, что женщины сами бросаются на него. До сих пор помню, как Виктория жаловалась, что когда он был маленьким, дети дразнили его, называя девочкой, потому что он был очень хорошеньким.

– Ну, он определённо больше не выглядит, как девочка. Не думаю, что его еще так дразнят.

– Согласен.

Мы оба смеёмся над шуткой.

– Мне даже любопытно… Его жизнь постоянно освещается отделом светской хроники. Не могу представить себе такую жизнь под микроскопом.

– Он может быть незаметным, и тогда его оставляют в покое. Лишь когда он встречается со знаменитостью, то не может избежать слухов или папарацци.

Оставляя тему об Арсене, мы продолжаем свой путь по окрестностям, разговаривая обо всём, о чём незнакомцы, которые понравились друг другу, разговаривают при встрече.

Когда мы приближаемся к впечатляющей резиденции Рэдклиффов, я решаю, что Чарльз Паркер - прекрасный улов. Он привлекательный, состоятельный и идеально подошёл бы для Эми. Они оба просто источают секс, и, возможно, трахались бы, как кролики. Мой разум возвращается к Арсену, и на короткое мгновение я задаюсь вопросом, увижу ли я когда-нибудь его снова.

Я хочу его увидеть.

Да, даже после того, что произошло, или не произошло, между нами.

* * *

После того, как пожилая домработница впустила нас в дом, Чарльз и я направляемся на кухню. Чарльз уже был здесь с Викторией, поэтому хорошо знает расположение комнат. Когда мы входим в кухню, я удивлена её размерами. Всё сделано из клена и чёрного мрамора. Я не понимаю зачем Виктория хочет изменить интерьер кухни, потому что она уже весьма впечатляет.

Я следую за Чарльзом к дорогому чёрному мраморному столу и замечаю, что на нем лежат эскизы, образцы и поэтажные планы. Чарльз изучает весь этот беспорядок, словно алгебраическую задачу.

– Великолепный дом. Надеюсь, скоро он будет закончен, и Виктория с Бруно смогут въехать.

– Я согласна, но жить в «Плазе» тоже не плохо.

Мы смеёмся.

– Эй, Чарльз, не возражаете, если я отойду? Мне нужно сделать несколько звонков, – спрашиваю я, желая дать ему немного пространства для работы.

Отрываясь от планов, он мне улыбается:

– Не торопитесь. Я посмотрю некоторые изменения, которые нуждаются в решении.

Я хожу по роскошному особняку, восхищаясь его красотой, и впервые осознаю, что мы с Рэдклиффами будем соседями, так как Бен и я живём в Гринвиче, в пятнадцати минутах от этого места.

Когда я думаю о нашем доме, то решаю позвонить Бену. Я не разговаривала с ним с самого утра и уже скучаю по нему. В последнее время я осознанно думаю о нем. Пару недель назад я могла целый день не разговаривать с ним, но теперь я снова открываю насколько весело с ним общаться. Да, его голос вновь заставляет меня что-то ощущать.

Собираясь нажать «Отправить», я слышу громкую тяжёлую музыку, доносящуюся откуда-то. Мне интересно, откуда она доносится, и я забываю о телефоне. Я следую за шумом - туда, где песня звучит громче. Я стою снаружи комнаты, деверь в которую приоткрыта, и вижу, как картины на стене сотрясаются в такт басам. Я задаюсь вопросом, кто мог бы слушать такой ужас?

Думаю, мне следует сделать что-нибудь, поэтому вхожу, и ответ на мой ранее озвученный вопрос бросается мне прямо в глаза, как в яблоко мишени.

Хорошо, Кэти. Ты сама хотела знать…

Я вижу обнажённого Арсена, опускающимся на тёмноволосую женщину, лежащую, как я предполагаю, на дубовом столе его отца. Его мускулистая спина и длинные смуглые ноги женщины вокруг его шеи, – это всё, что я могу видеть с места, где стою. Тем не менее, огромное зеркало, расположенное на каминной полке позади стола, всё отражает.

Громкие удары музыки заглушают мои мысли, а отражение в зеркале показывает мне светловолосую голову Арсена, зажатую между ног. Женщина на столе держит свои бёдра, широко расставляя ноги и предлагая себя Арсену. Потрясённая, я хочу исчезнуть. Я хочу выйти из комнаты настолько быстро, насколько позволят мои ноги, но не могу. Тяжёлая музыка продолжает взрываться в моих ушах, когда я наблюдаю, как Арсен облизывает губы и выпрямляется, его глаза смотрят на лицо женщины. Я могу видеть, как он улыбается, когда сжимает свой член рукой, водя ею вверх-вниз. Он тянется к джинсам и вынимает презерватив из заднего кармана. Я слежу, как он зубами разрывает упаковку и раскатывает презерватив по всей своей длине. Затем он хватает задницу женщины и притягивает её к себе. Оставаясь в раскрытом положении, женщина поднимает голову. Её спина отражается в зеркале, поэтому я не вижу выражения её лице, но я вижу дерзкую улыбку… легкое поднятие уголков его губ… когда он размещает головку члена перед её клитором. Женщина откидывает голову назад, открывая свою длинную и грациозную шею, тогда как Арсен полностью входит в неё. Она поднимает голову, чтобы сказать что-то, что доставляет удовольствие Арсену, он качает головой и мимолётная улыбка появляется и исчезает на его губах. Улыбка, которая заменена похотью и желанием.

Глядя на свой член в ней, он начинает медленно выходить и затем врезаться обратно в неё, каждый толчок сильнее и быстрее предыдущего, каждый удар его бёдер толкает её тело по поверхности стола. Я слышу крики женщины, прорывающиеся сквозь музыку, умоляющие о большем.

Арсен поднимает глаза и замечает меня.

Он отмечает неподвижную блондинку, стоящую на пороге кабинета и наблюдающую за каждым их движением. Не останавливаясь, Арсен продолжает врезаться своим телом в неё, когда я вижу, как его отражение улыбается мне. Он наблюдает за мной, когда опускается, чтобы поцеловать тёмноволосую женщину. Их языки соединяются, и он терзает её губы своим ртом, но продолжает смотреть на меня.

Эта его порочная улыбка, в конце концов, возвращает меня к реальности. Я не должна находиться здесь. Я не должна наблюдать за ним, наблюдать за ними.

Повергнутая в ужас собой, я разворачиваюсь, покидая кабинет настолько быстро, насколько позволяют мои ноги, обутые в туфли на шпильке. Моя попытка бежать выглядит неубедительной.

Чёрт побери! Дурацкие туфли. В них невозможно передвигаться.

* * *

Ощущая, словно пылаю изнутри, я направляюсь в пустую комнату. Она наполнена солнечным светом. Не увидев мебели, я прислоняюсь к стене и пытаюсь восстановить дыхание и успокоить своё сердцебиение. Я закрываю глаза и пытаюсь вычеркнуть из памяти изображение Арсена и той женщины.

Это не работает.

Сцена, на которую я только что натолкнулась, снова и снова проигрывается перед глазами. Я вижу, как Арсен улыбался мне, когда занимался сексом с ней, будто призывая меня остановить его… или присоединиться. Я до сих пор вижу его светловолосую голову между её ног. Я слышу её крики сквозь музыку, умоляющие его о большем.

Внезапно я открываю глаза и понимаю, что когда видела его, то ничего не чувствовала, помимо потрясения. Ничего. Я хочу кричать от счастья.

Моё увлечение, если можно было так его назвать, прошло!

Я, очевидно, нахожу его привлекательным, но кто бы так не думал? Он – ходячий секс. Но я знаю, что мысли о нём саботируют мой разум, и когда я менее всего ожидаю, они приходят. Мне смешно, потому что видение его с ней помогло изгнать его с моей головы.

Полностью.

Мои руки тянутся к животу, и я чувствую улыбку, расцветающую на моих губах. В этот раз в моей голове появляются карие глаз, а не голубые.

Я свободна.

Свободна.